|
МЕЖДУНАРОДНАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ
«ВОСТОЧНЫЙ ВЕКТОР В ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ СТРАТЕГИИ РОССИИ»
Москва, ЦВЗ «Манеж», 09.04.2010
Епишов: Уважаемые коллеги, доброе утро! Мы рады вас видеть снова на форуме «ТЭК России в XXI веке». Сегодня в рамках форума проводится международная конференция «Восточный вектор в энергетической стратегии России». Прежде всего, я хотел бы вам представить сопредседателей нашей конференции: Крис Гилберт, директор по России Российско-Британской торговой палаты, любезно принял наше приглашение, Мадина Суюнова, директор Департамента стратегии и развития «РАО ЭС Востока» и Алексеев Геннадий Федорович, первый заместитель председателя Правительства Республики Саха (Якутия). Крис, я Вам передаю слово.
Гилберт: Спасибо большое! Я сразу всех предупреждаю, что я выступаю сегодня как далеко не эксперт по энергетике, я очень рад вас приветствовать от имени Российско-Британской торговой палаты, очень благодарен организаторам этого форума, что они меня пригласили выступать сегодня.
У меня немного, конечно, как у иностранца другой подход ко всем этим вопросам, и я думаю, что будет уместней всего, если я просто вам представлю от моего имени, от лица торговой палаты некий такой взгляд со стороны. Я работаю, живу, учусь в России в течение уже почти 25 лет. Я начал изучать русский язык, когда я был совсем молодой, мне было 14 лет, и я успел за это время немножко изучить страну. Мне кажется, что… вот я поговорил сегодня с одним из докладчиков, который спросил у меня: какой проблематикой я занимаюсь? Я считаю, что у России всегда есть какой-то выбор, куда надо смотреть: на Запад или на Восток. Я помню, где-то 3 года назад я работал питерским директором торговой палаты, меня пригласили выступать на радиоинтервью, посвященному именно такому вопросу: куда Россия должна смотреть – или на Восток, или на Запад? Я считаю, может, это из-за того, что я всегда жил на острове, - это не проблема для России, это огромная возможность. Россия – это одна из очень редких стран, которая может параллельно и одновременно смотреть и на Запад, и на Восток. Россия находится в этом плане как-то по центру всего мира. И такая огромная страна с таким потенциалом, с такими возможностями может смотреть и туда, и туда. Так что, может быть, это немножко странно – западный человек будет рассказывать о восточном векторе, но я думаю, что в том и специфика России. Я хочу, чтобы сегодня дискуссия была очень живая, так что призываю всех принимать активное участие. К сожалению, из-за моего рабочего графика я вынужден буду покинуть вас где-то через 1 час 15 минут, когда я буду уходить, я передам полномочия Геннадию Федоровичу. Поскольку я в самом начале сказал, что я не являюсь экспертом, хочу передать слово первому из наших экспертов сегодня – Мадине Суюновой. Мадина, пожалуйста!
Суюнова: Добрый день, уважаемые коллеги! Спасибо большое, Крис. Я полностью поддерживаю Ваш тезис о том, что «куда смотреть России – на Запад или на Восток?» Т.к. мы представляем компанию, которая представляет Восток, мы пропагандируем, что ближайшие 10-15 лет развитие России будет смотреть на Восток.
В связи с этим хочу представить нашу компанию в нескольких словах. Я представляю компанию «РАО Энергетические системы Востока», которая образовалась 1 июля 2008 года. Наша компания молодая, она образовалась в результате реорганизации РАО «ЕЭС России», и в течение этих 2-х лет мы проводили такую обширную, плодотворную работу, направленную на анализ всей энергетической отрасли, которая есть сегодня на Дальнем Востоке. Эту большую работу мы проводили совместно с регионами, совместно с министерствами, которые работают: Министерством энергетики, Министерством регионального развития. Попозже я остановлюсь на тех выводах, к которым мы пришли по итогам этого анализа.
Сейчас я бы хотела рассказать, что развитие Дальнего Востока является, на сегодняшний день, государственным приоритетом. При этом государство, опять-таки, на сегодняшний день, обозначило направление социально-экономической политики на Дальнем Востоке. Оно заключается в полноценной интеграции Дальнего Востока в экономическое пространство всей страны, всей России и создании благоприятных условий для проживания людей и ведения бизнеса. У нас есть презентация. Я бы не хотела останавливаться подробно на презентациях, а, как сказал Крис, хотела бы обсудить те вопросы острые, которые сейчас стоят перед нами, перед энергетической и перед экономической инфраструктурами на Дальнем Востоке.
Цель, которую поставило перед нами государство, она требует комплексного подхода и решения задач в широком спектре отраслей, которые специализируются на Дальнем Востоке. В первую очередь, это интенсификация экономической активности в перспективных для Дальнего Востока отраслях, формирование инфраструктурной составляющей жизнедеятельности регионов, облегая их связанность и доступность, и третье, это самое основное – опережающее энергетическое обеспечение растущих потребностей экономики.
Я буквально несколько слов скажу о тех проектах, которые сейчас реализуются на Дальнем Востоке, и об особенностях Дальнего Востока. Останавливаясь, буквально несколько слов об особенностях, скажу, что в предыдущие годы Дальневосточный округ всегда был отстающим. Плотность населения округа ниже среднероссийской в 8 раз, низкая по сравнению со среднероссийской производительность труда, непрерывный отток населения, начиная с 1992 года, плотность транспортной инфраструктуры в 4-6 раз меньше, чем в среднем по России. При этом Дальний Восток обладает огромнейшим потенциалом развития. Площадь округа – это 36% территории всей России, выгодное транспортное окружение, обусловленное и выходом к Тихому океану, и близостью к странам АТР, в том числе, и к Китаю, который на сегодняшний день является локомотивом мирового экономического роста. Также на территории Дальнего Востока значительный запас полезных ископаемых – это 82% алмазов, 78% олова, 57% золота, серебро, вольфрам – практически вся таблица Менделеева. Еще раз повторюсь, что Дальний Восток – это огромнейший потенциал для развития. Сейчас направление государственных приоритетов развития Дальнего Востока определяется Стратегией социально-экономического развития Дальнего Востока до 2025 года, которая была одобрена Правительством в конце декабря.
Динамика развития Дальнего Востока задает крупнейшие энергоемкие проекты, которые у всех у нас на устах: это и нефтепровод ВСТО, и комплексное освоение Южной Якутии, и проекты «Сахалин-1» и «Сахалин-2» и т.д. В результате реализации этих проектов согласно той стратегии, которую мы с совместно с Министерством регионального развития, регионами и всеми заинтересованными министерствами разработали и утвердили, рост инвестиций в основной капитал будет на уровне 9%. Суммарно все инвестиции, которые будут вложены в развитие Дальнего Востока, по ценам сегодняшним – это 615 миллиардов рублей, при среднероссийском спаде 17%. Рост промышленного производства в ДФО составил 103%, при этом в целом по Российской Федерации этот рост составил 82%.
Теперь я бы хотела остановиться на ключевых особенностях энергетики Дальнего Востока, собственно, той отрасли, которую я представляю и ту компанию, которую мы представляем. Сразу скажу, что в сегодняшней инфраструктуре, в которой мы находимся, она никак не обеспечивает то развитие, которое мы заявили в Стратегии 2025. На это есть и объективные, и субъективные факторы. Та энергосистема, которая есть на сегодняшний день на Дальнем Востоке, она характеризуется следующими особенностями: во-первых, ограничена пропускная способность электрических сетей, это Хабаровская энергосистема, Приморская энергосистема и юг Приморья. На сегодняшний день очень высокий риск энергоснабжения в крупнейших агломерациях округа: это Владивосток, Хабаровск, Южно-Сахалинск, - высок технический износ. Про проблемы я могу долго говорить, но не хочется.
Основной тезис – это то, что неразвитость энергетики сегодня – одно из основных препятствий на пути социально-экономического развития Дальнего Востока. И на наш взгляд, энергообеспечение социально-экономического развития Дальнего Востока – это основной, на сегодняшний день, вектор развития. В связи с этим мы, опять-таки, совместно с регионами, совместно с Министерством регионального развития и Министерством энергетики разработали, в течение 1,5 лет уже разрабатываем, Стратегию развития электроэнергетики Дальнего Востока до 2020 года, которая определяет основные направления развития эффективной электроэнергетики и будет обеспечивать социально-экономический рост регионам. Так, согласно той стратегии, которую мы сейчас разрабатываем и она находится в Правительстве, мы планируем ввести больше чем 8 Гигаватт мощностей генерирующих, 6,5 тысяч линий электропередач напряжением 500 Киловольт и еще столько же линий напряжением 220 Киловольт. Реализация мероприятий энергостратегии, которую мы сейчас, опять-таки, разработали и она находится на согласовании в Правительстве, направлена на энергообеспечение реализации тех крупных проектов, которые я оговорила ранее. И мы считаем, что будут созданы условия для участия частных инвесторов в развитии именно энергетической отрасли. Потому что на сегодняшний день, возвращаясь к началу своего доклада, сделав эту большую работу и проанализировав и экономическое, и энергетическое состояние всего, что есть на Дальнем Востоке, мы пришли к выводу, что в ближайшее время, и, собственно, это было и до того, как мы сделали этот анализ, экономика региона, она направлена на то, чтобы ее поддерживал госбюджет. Всегда так было. Но, наверное, приходит то время, когда и Правительство, и президент, и мы как бизнес-структура говорим, что мы не можем все время ориентироваться на государственный бюджет, нужно уже ориентироваться на те эффективные инвестиции, про это вчера на форуме сказал министр финансов, что каждая инвестиция должна быть эффективной, в том числе и государственная. Вот для создания условий для самостоятельного развития, это, собственно, один из вопросов, которые я хотела бы внести для обсуждения на сегодняшнем круглом столе – то, что государственные инвестиции нужны, они нужны и в энергетической отрасли, и в экономике региона, но без этой поддержки мы не сможем. Но мы не сможем без этой поддержки ближайшие там, допустим, 5 лет. Мы должны сделать так, чтобы эти 5 лет были направлены на разработку новых нормативных документов, на разработку новой тарифной политики, на то, чтобы подготовить всю инфраструктуру к притоку частных инвестиций.
Дальше можно будет говорить о реализации каких-нибудь пилотных проектов с привлечением частных инвестиций. К сожалению, на сегодняшний день частных инвестиций в энергетическую отрасль не предвидится, и, собственно, это тот факт, в котором мы живем. Этот период, на наш взгляд, будет растянут на ближайшие 10 лет, это до 2020-го года. Начиная с 2020-го года, реализация проектов отрасли, именно энергетической отрасли, должно быть превалирующее с участием частного капитала, и на наш взгляд, это возможно. Механизмы для реализации этих мероприятий, конечно, они, собственно, есть, и сейчас эти механизмы, опять-таки оговорюсь, с участием государства: это эффективная тарифная политика, это механизм возврата инвестиций в тариф, это прозрачность процедур согласования утверждения уровня тарифов, то, с чем сталкиваются на сегодняшний день те частные инвесторы, которые хотят прийти в отрасль.
Собственно, и основной результат, к чему мы придем к 2020-му году, это: создание энергетической инфраструктуры, которая способна обеспечить развитие экономического роста на Дальнем Востоке до 2-х раз к 2025 году, повышение надежности эффективности системы энергоснабжения потребителей, поддержание тарифов на электроэнергию на уровне, способствующем социально-экономическому развитию региона. И как следствие, будет обеспечена реализация предусмотренного тем документом, про который я сказала, социально-экономического роста региона.
Ну вот, наверное, по основному докладу все. У нас есть приоритетные инвестиционные проекты, которые мы будем реализовывать на территории Дальнего Востока, но если необходимо будет, мы поясним об этом позже, у нас есть коллеги, из нашей компании, они могут рассказать о них более подробно. Спасибо!
Гилберт: Мадина, спасибо большое, что очень профессионально, скажем там, уложились в график. Я, как сказал в самом начале, хочу, чтобы у нас была какая-то живая дискуссия, так что сразу приглашаю вопросы из зала. Пожалуйста, представьте себя сначала.
Из зала: Какие регионы получают сегодня субсидии?
Суюнова: Спасибо большое за вопрос. По вопросу тарифной политики и субсидирования – у нас на сегодняшний день три региона получают субсидии: это Камчатка, Амурская область и Якутия. Все остальные регионы у нас не субсидируются, у них тариф, так скажем, можно сказать, что сбалансированный, но на сегодняшний день во всех регионах Дальнего Востока тариф среднеэкономический, он не дотягивает до уровня среднероссийского, так скажем, несмотря на один из самых высоких тарифов по всей стране. Основная статья затрат тарифа – это топливо, потому что регион далекий. У нас на Камчатке самые высокие тарифы, потому что завоз топлива.
То, что касается Камчатских ТЭЦ и перевод на газ: у нас проект газификации, он уже на стадии высокой степени реализации, у нас есть две ТЭЦ, как вы знаете, Камчатская ТЭЦ-1 и ТЭЦ-2, готов проект на газификацию этих двух станций, в 2011 году предполагается введение газа в Петропавловске-Камчатском, 3-ий квартал, насколько я помню.
И то, что касается инвестиций в Китай. По моей информации, то, что я знаю, мы ведем переговоры с китайскими коллегами, они: и китайские коллеги, и японские коллеги, - на сегодняшний день все инвестиции упираются в покупку оборудования – только так, в энергетических они не участвуют как соинвесторы. Но переговоры все эти ведутся, но на сегодняшний день нет такой нормативной базы, так скажем, для этого. Ответила я на ваши вопросы?
Гилберт: Спасибо за вопрос. Есть еще вопросы из зала?
Из зала: Борщевский. У меня такой вопрос: когда мы говорили про Дальний Восток, имелись в виду средние показатели по всему Дальнему Востоку?
Суюнова: Да, средние показатели.
Борщевский: Нельзя так, укрупненными такими? Потому что если разделить, взять, например, Сахалинскую область, то сегодня ВВП по Сахалинской области самый высокий в России, 500 тысяч населения всего, а ВВП – самый высокий. Энергообеспечение Сахалинской области сегодня самое высокое в России, поэтому, когда слушаешь, и говорят, что там все никакое, в смысле: и по ВВП, и по энергообеспечению, - то, наверное, правильнее будет все-таки разделить Дальний Восток на определенные регионы? Одни характеризуются так, другие – так, и сегодня весь энергетический потенциал, я имею в виду – нефтегазовый, он на Россию пойдет с острова Сахалин, перспективные газопроводы и нефтепроводы, которые сейчас уже строятся и в перспективе, там, вы знаете, и СПГ идет сегодня на экспорт, и готовится сегодня серьезная программа по обеспечению энерговооружения востока России с острова Сахалин. Поэтому как-то, наверное, все-таки надо акцентировать, а то когда вот я послушал, мне показалось, что, ну, там вообще все никакое.
Суюнова: Большое спасибо за вопрос. Может быть, я неправильно выразилась, дело в том, что я говорила об электроэнергетике, обеспечение электроэнергетики. На острове Сахалин у нас сегодня дефицит электроэнергетики, потому что очень большой износ тех сетей и того генерирующего оборудования, которое есть на сегодняшний день. Для нас архиважная задача – это построить там еще один блок станции. А то, что Вы говорите про реализацию сырьевых проектов «Сахалин-1», «Сахалин-2» - это совершенно верно, на сегодняшний день по этому уровню Сахалин – самый высокий, наверное, в России.
Гилберт: Спасибо! Есть вот еще, я думаю, это будет последний вопрос, и тоже хочу узнать, есть ли у нас следующий докладчик, Алексей Михайлович Мастепанов – он в зале? Хорошо, потом я Вас приглашу.
Суюнова: Да, я готова ответить на вопрос, спасибо большое! Совершенно верно, что в период реорганизации «РАО Энергетические системы России» Дальний Восток остался реформированный, но недореформированный. То, что касается реализации реформы на Дальнем Востоке, в ближайшее время по законотворчеству будет принято несколько правил розничного рынка. Коротко не получится, наверное, все-таки несколько минут это займет. То, что касается законотворчества: сейчас разрабатывается в совете рынка несколько документов, касающихся рынка электроэнергетики на Дальнем Востоке. Вы знаете, что мы работаем сейчас не в ценовой зоне. Вся Россия работает в ценовой зоне, и существует рынок электроэнергетики, на Дальнем Востоке он не существует. У нас есть одна сбытовая компания – это «Дальневосточная энергетическая компания», которая работает в ОЭС Востока и продает всю электроэнергию через эту компанию. А то, что касается в изолированных системах, там реорганизации совершенно не произошло. В результате реорганизации в ОЭС Востока у нас есть «Дальневосточная генерирующая компания», «Дальневосточная сетевая компания» - это то, что прошла реформа. В изолированных системах реформы не произошло.
То, что касается реформы, по нашей компании я расскажу про наши планы. Мы планируем в ближайшие 2 года произвести реорганизацию, но она будет касаться нашего акционерного капитала. В наших планах сейчас, мы будем выносить этот вопрос на совет директоров, наша корпоративная стратегия, она практически одобрена, мы сейчас будем выносить план реорганизации. Мы предполагаем переход на единую акцию всех энерго компаний, которые работают на Дальнем Востоке, в сфере нашей ответственности.
То, что касается компаний «Рус Гидро», «ФСК» - я не могу сказать, но там реорганизация прошла, по-моему, они будут работать без каких-либо реформирований в ближайшее время. То, что касается нашей стратегии, я могу подробно рассказать Вам, чтобы не занимать время. Спасибо большое!
Гилберт: Мадина, спасибо за очень интересный доклад, и Вы очень открыто ответили на вопрос. Теперь я имею честь пригласить Алексея Михайловича Мастепанова, советника заместителя председателя Правления ОАО «Газпром», который нам расскажет о реализации восточной программы «Газпрома».
Мастепанов: Добрый день или утро, уважаемые участники конференции! Перспективы формирования экономики Росийской Федерации и ее энергетического сектора в настоящее время определены двумя основными документами: это Концепция долгосрочного социально-экономического развития России на период до 2020 года, утвержденная Правительством страны в ноябре 2008 года, и Энергетическая стратегия России на период до 2030 года, утвержденная, опять-таки, в ноябре, но уже 2009 года. Этими документами, в частности, ставится задача максимально эффективного использования энергетических ресурсов и потенциала энергетического сектора для устойчивого роста экономики, для повышения качества жизни населении страны и содействия укреплению внешнеэкономических позиций России.
На этом слайде показан прогноз динамики внутреннего потребления и экспорта российских энергоресурсов на период до 2030 года в соответствии с Энергетической стратегией. А здесь – прогноз динамики производства топливно-энергетических ресурсов и природного газа на тот же период.
В решении поставленных перед энергетикой задач важное место принадлежит так называемой Восточной газовой программе. На востоке России сосредоточено более 25% всех начальных суммарных ресурсов газа страны. Это составляет более 66 триллионов кубометров, из них примерно 51 триллион кубометров локализован на суше и около 15 триллионов кубометров – на шельфе морей, которые омывают Восточную Сибирь и Дальний Восток. В целях эффективного использования этих ресурсов Правительством страны в 2007 году была принята «Программа создания в Восточной Сибири, на Дальнем Востоке единой системы добычи и транспортировки газа и газоснабжения с учетом возможного экспорта газа на рынки стран АТР». Вот эту программу с таким длинным названием мы у себя коротко называем, а вслед за нами – уже и журналисты, просто: Восточная газовая программа.
Представление о масштабах этой программы, рассчитанной до 2030 года, дают следующие цифры. Реализация программы потребует привлечения свыше 2 триллионов 400 миллиардов рублей инвестиций, совокупный макроэкономический эффект от ее реализации оценивается в размере свыше 27,8 триллиона рублей, суммарные налоговые поступления в федеральный и региональный бюджеты Российской Федерации за весь период реализации программы составят почти 3,8 триллиона рублей, суммарный экспорт природного газа по трубопроводам к 2030 году сможет составить порядка 50 миллиардов кубометров, объемы поставок сжиженного природного газа, в пересчете на обычный газ, – не менее 28 миллиардов кубометров.
Согласно программе, на востоке России намечается формирование четырех крупных газодобывающих центров: Сахалинского, Якутского, Иркутского и Красноярского, которые к 2030 году суммарно могут обеспечить добычу газа в зависимости от складывающихся условий на рынках, внутреннем и внешнем, от 160 до 200 и даже 220 миллиардов кубометров в год. Со временем эти центры будут связаны единой газотранспортной системой, которая, в свою очередь, станет составной частью единой системы газоснабжения Российской Федерации.
«Газпром» заблаговременно начал подготовку к реализации мероприятий, предусмотренных Восточной программой, создал на востоке ряд дочерних предприятий – вы их видите на слайде, развернул активную деятельность по формированию ресурсной базы – здесь показаны основные регионы, в которых мы работаем и собираемся работать, и те месторождения, которые открыты за последние 4 года. В частности, с 2002 года количество лицензий у «Газпрома» и его дочерних структур на востоке страны увеличилось с 2 до 29. Запасы газа выросли, по категории А+В+С1 – с 5 миллиардов до 978 миллиардов кубометров, по категории С2 – с 4 миллиардов до 2 триллионов 257 миллиардов кубометров. Одновременно мы приступили к формированию газотранспортных систем и начали работу по газификации и газоснабжению субъектов Сибирского и Дальневосточного федеральных округов. Сейчас наши усилия направлены на реализацию следующих первоочередных проектов Восточной программы. Причем, хочу подчеркнуть, что тот экономический кризис, который не обошел стороной и Россию, на реализацию восточных проектов «Газпрома» никак не отразился. Более того, за счет сокращения инвестиций в другие проекты мы увеличили финансирование восточных проектов в прошлом году практически вдвое, с 35 до 67 миллиардов рублей. На этот год в инвестиционной программе «Газпрома» заложено порядка 120 миллиардов рублей на реализацию проектов на востоке Российской Федерации.
Создание газотранспортной системы Сахалин-Хабаровск-Владивосток – это базовый проект для развития Дальнего Востока России. Его реализация позволит обеспечить газом Хабаровский и Приморский края, а также Еврейскую автономную область. В более отдаленной перспективе, после развития ресурсной базы на шельфе Сахалина и ввода в разработку месторождений Якутии, он позволит организовать подачу газа и на экспорт. Начало строительства газопровода, так называемая сварка первого стыка, состоялась в июле 2009 года. Ну, о значении этого проекта для Дальнего Востока можно судить по тому, что на церемонии первого стыка присутствовал Председатель Правительства Российской Федерации господин Путин.
В соответствии с поручениями Президента Российской Федерации «Газпром» активно продолжает реализацию проекта «Газоснабжение Камчатки». Первая очередь проекта, газопровод от поселка Соболево до Петропавловска-Камчатского и обустройство Кшукского газоконденсатного месторождения – такое маленькое месторождение на суше Камчатки, планируется ввести в эксплуатацию в этом году. К субподрядчикам жестко идет сейчас требование одно: первый газ в Петропавловск-Камчатский должен поступить к началу отопительного сезона этого года, т.е. в сентябре газ должен прийти в Петропавловск-Камчатский.
Ведется подготовка к геологическому изучению шельфа западной Камчатки, потому что эти месторождения, на карте видите: их там два – одно в виде вышки, одно – в виде звездочки, Кшукское, Нижне-Квакчинское, Северо-Колпаковское, - они маленькие, они могут обеспечить только текущие поставки газа в небольших объемах. Если говорить о большом газе, то большой газ мы связываем только с выявлением месторождений на западно-камчатском участке шельфа. Новые открытия, которые мы ожидаем на этом шельфе, дадут возможность развития на Камчатке добычи газа, измеряемой десятками миллиардов кубометров, и создание нового центра по производству сжиженного природного газа, как для поставок в другие регионы Дальнего Востока, так и на экспорт. Естественно, что вот такой газ, такое энергетическое изобилие на Камчатке даст совершенно иной характер всей жизни на Камчатском полуострове. Потому что последние десятилетия, т.е. практически сразу после развала Советского союза, каждый год на Камчатке была одна проблема: придет вовремя танкер с дизелем или мазутом или не придет? Если шторм и если что-то, то целые поселки и города неделями сидят без тепла, вылетает МЧС, на парашютах сбрасывают бочки с дизелем, тратится в десятки, в сотни раз больше денег, чем на нормальное энергообеспечение, потом до весны все забывается, и с осени начинается по-другому. Поэтому газ для Камчатки – это основа надежного энергообеспечения.
Тут журналистов нет у нас, я надеюсь? Есть? Тогда я не буду рассказывать. Почему? Скажу, почему. Потому что одно из первых, с чем мы столкнулись, придя на Камчатку, это видеоролик, который по Интернету местные пускали: труба, сидят девочки и мечтают, как бы нам уйти в мир иной. Потом труба взрывается, и голос за кадром: «Газпром. Мечты сбываются». Вот настолько мы этой мафии, которая держит полуостров в заложниках от поставок танкера, поперек горла встаем. Это, кстати говоря, не только на Камчатке.
В 2009 году была завершена вторая фаза проекта «Сахалин-2», в котором «Газпром» участвует последние годы в качестве ведущего акционера. И начал работу первый в России завод по производству сжиженного природного газа. Этот проект стал пилотным для «Газпрома» на Сахалине.
Сейчас мы приступили к работам на объектах проекта «Сахалин-3», ведем поисково-разведочное бурение на Киренском месторождении, выходим на Киренский, Восточно-Одоптинский и Аякский блоки на шельфе Сахалина. Газ этого проекта будет направляться потребителям Дальнего Востока России с 2014-2015 годов.
Один из крупнейших, сложнейших комплексных проектов газовой отрасли на востоке России – это формирование Якутского центра газодобычи. Этот центр будет формироваться на базе, в первую очередь, Чаяндинского нефтегазоконденсатного месторождения. Добыча первой нефти на этом месторождении планируется в 2014 году, ввод в разработку газовой залежи – в 2016 году. Чтобы немножко, опять-таки, вы оценили масштабы, я вам скажу так, что лицензию на это месторождение «Газпром» получил только в сентябре 2008 года.
Якутский проект является комплексным. Наряду с разведкой и обустройством месторождений нам предстоит строительство магистрального газопровода Якутия-Хабаровск-Владивосток, который на значительном протяжении будет, на карте это хорошо видно, идти в едином коридоре с нефтепроводом Восточная Сибирь-Тихий океан, а в будущем будет объединен с газотранспортной системой Сахалин-Хабаровск-Владивосток. Фактически у нас на востоке России после 2016 года будет действовать крупная дальневосточная газотранспортная система, опирающаяся на 2 ресурсных базы: Сахалинская и Якутская. Тем самым якутский газ получит выход не только в южные районы Дальневосточного федерального округа, но и на экспорт или по трубопроводу, или в сжатом виде, для чего потребуется строительство соответствующего завода в районе Владивостока.
Одновременно мы приступим к созданию газоперерабатывающих и газохимических производств. Это вызвано тем, что газовые ресурсы востока России имеют сложный состав, высокое содержание гелия и других ценных компонентов. Естественно, что Российское государство как собственник заинтересовано в полном извлечении всех этих ценных компонентов, в их переработке в продукцию с высокой добавленной стоимостью. Такая особенность восточных месторождений объективно требует применения в регионе самых передовых высоких технологий и полного использования всех содержащихся в добываемом газе компонентов. В конечном итоге, речь здесь должна идти о том, чтобы не просто добыть газ и продать его на экспорт – это проще всего, а организовать на Дальнем Востоке комплекс газоперерабатывающих и газохимических предприятий и экспортировать продукцию с высокой добавленной стоимостью.
Поэтому Восточной газовой программой намечено формирование в регионе ряда крупных газоперерабатывающих комплексов и газохимических производств экспортной направленности, которые обеспечат к 2030 году выпуск продукции в объеме более 13,5 миллионов тонн в год. Такой подход позволит России внести свой дополнительный вклад в формирование глобальной энергетической безопасности, поскольку производство газохимической продукции – это энергоемкое производство, недаром в Европе оно сейчас сворачивается, и естественно, что размещать газохимические производства экономически эффективно там, где есть сырьевая база для этих процессов.
В «Газпроме» разработан соответствующий комплексный план мероприятий по развитию газоперерабатывающих и газохимических мощностей. Наряду с проектом переработки газа Чаяндинского месторождения рассматриваются проекты создания газохимических и газоперерабатывающих мощностей в Иркутской области. В частности, в настоящее время исполняются инвестиционные замыслы строительства газоперерабатывающих и газохимических предприятий с использованием газа Чеканского месторождения и группы северных месторождений области. В Красноярском крае, совместно с зарубежными партнерами, выполняется обоснование инвестиций проекта строительства газоперерабатывающих и газохимических комплексов на базе газа Собинского нефтегазоконденсатного месторождения.
Приоритетной задачей при реализации Восточной газовой программы является газоснабжение и газификация регионов востока России. Уже подготовлены генеральные схемы и подписаны договоры газификации с руководством большинства субъектов Сибирского федерального округа, в том числе: Забайкальского и Красноярского краев, Иркутской области, республики Бурятии и другими.
Разработана и реализуется генеральная схема газоснабжения и газификации Иркутской области. При реализации этой генеральной схемы мы отрабатываем модель взаимодействия с независимыми недропользователями, имеющими лицензию на разработку малых и средних месторождений, у которых «Газпром» приобретает газ для последующей поставки потребителям. Когда мы пришли в Иркутскую область, там тоже как бы поднялась легкая волна паники, что вот сейчас придет «Газпром», все лицензии заберет, малых задавит и т.д. Да нет, зачем? Давайте договоримся: вы добываете газ на тех лицензионных площадях, которые у вас есть, мы у вас его покупаем на скважине, строим газопроводы и подаем газ потребителям. В этой схеме мы сейчас работаем с «Итерой», в конце 2007 года мы построили газопровод до города Братска и подали газ в котельную. В этом году, вернее, уже в прошлом году, это как раз декабрь прошлого года был, пустили новые объекты в районе Братска, по этой же схеме собираемся работать и с другими недропользователями на севере Иркутской области.
Подписаны договоры газификации с большинством субъектов Дальневосточного федерального округа. Это Хабаровский, Приморский, Камчатский края, Еврейская автономная область, Сахалинская область, республика Саха (Якутия). Первоочередные проекты газификации показаны на слайде, поэтому говорить о них я уже не буду.
Скажу только о некоторых целевых показателях реализации генеральных схем газоснабжения и газификации регионов востока России. Газом будет обеспечено 11 миллионов человек. После реализации генеральных схем уровень газификации регионов Восточной Сибири и Дальнего Востока возрастет до 83%, в том числе природным – до 66%. В городах уровень газификации составит 77%, в сельской местности – 45%.
«Газпром» успешно работает и над другими проектами на востоке России. Конечно, о них хотелось бы рассказать, но времени у нас не так много, поэтому, наверное, я остановлюсь. Спасибо за внимание и успехов вам!
Гилберт: Алексей Михайлович, спасибо Вам большое за очень содержательную презентацию, я буду очень удивлен и разочарован, если не будет вопросов к «Газпрому». Пожалуйста!
Из зала: Можно про снабжение энергией Камчатки?
Мастепанов. Давайте, вот Вы сами с Камчатки, Вы вспомните сами: что было 5-7 лет назад? Поэтому, значит, есть текущая ситуация, есть базовые принципы и есть еще одна вещь, о которой… Наверное, это очень удачно, что Вы задали такой вопрос, я от него к другому перескочу. Понимаете, вот когда мы говорим о газификации Дальнего Востока и Восточной Сибири, мы исходим из того, что газ – это не панацея, более того, что природный газ в этих регионах должен иметь строго определенную нишу. Верхом глупости, наверное, было бы, если бы в Красноярском крае газом начали вытеснять уголь Камско-Ачинского бассейна и местные гидроэлектростанции. Или тащить по полуострову Камчатскому, где от одного населенного пункта с тремя десятками жителей до другого 150-200 км, газопровод – это вверх безумия. Задача газа – дать возможность в крупных населенных пунктах надежного энергообеспечения, возможность развития производства, развития самих этих населенных пунктов. А дальше вступают в действие объективные законы энергетики. На Камчатке великолепные геотермальные источники, Ваши же Мутновские ГеоТЭЦ, или они не Ваши, а гидриков? Гидриков, да. Это у нас такой термин «гидрики» - это гидроэлектростанции. У них своя ниша, объективная ниша. Дизель-электрическая генерация – к сожалению, это реальность еще на десятки лет на большей части Дальнего Востока: и в Якутии, северных и восточных районах, и в других, - там дизель-генерация останется еще на долгие годы основой. Весь вопрос, что ее тоже надо совершенствовать, чтобы мы как в Певеке не держали рядом дизельную электростанцию и котельную на угле.
Из зала: Вы все правильно говорите, но куда же девать эту электроэнергию, куда потреблять?
Мастепанов: Вот! Понимаете, поэтому наша задача, всех энергетиков – чтобы было население, была экономика, которой нужны наши энергоресурсы, чтобы эти люди имели хорошие рабочие места, получали хорошую зарплату, могли платить за энергетические товары и услуги – вот конечная-то задача. А так что, проще всего: построить и отправить на экспорт!
Гилберт: Согласен, - просто добывать без задумки даже о конечном потребителе не стоит. Есть еще вопрос из зала.
Из зала: Скажите, вот у вас на одной из карт-схем есть 4 ввода из Сибири в Китай: ну Алтайский понятно, а все другие? Владивостокский тоже понятно, а еще?
Мастепанов: Это варианты.
Из зала: Более конкретно можно?
Мастепанов: Значит, поскольку в настоящее время мы с нашим партнером CNPC, Китайской нефтегазовой национальной корпорацией, ведем, только ведем переговоры, мы рассматриваем разные точки ввода. На карте показаны возможные варианты, не более чем. Вот мои коллеги, CNPC, они в зале присутствуют, они могут сказать: «Да нет, нам вообще эти 2-3 точки неинтересны, нам вот только это» - ну будем работать только над этой. Но техническая возможность для этого есть, и от района Сковородино, и от района Благовещенска, и от района Приморского края.
Гилберт. Спасибо большое! Я думаю, что мы можем в принципе как-то обсуждать все эти вопросы, но я надеюсь, что Алексей Михайлович вообще нас не покинет и еще будет, конечно, готов ответить на ваши вопросы, которые точно еще будут возникать. Теперь хочу передать слово организаторам форума.
Епишов:Уважаемые коллеги, я очень благодарен, я хотел просто сказать, что организаторы форума приготовили для докладчиков сюрприз: есть вот такие памятные серебряные медали, которые изготовлены на Монетном дворе, и решением Оргкомитета каждый выступающий сегодня будет награжден такой медалью. Поэтому я прошу вас, надо посоветоваться, может быть, кто-то из докладчиков торопится по важным государственным делам, поэтому я хотел бы, чтобы никто не остался без этой медали. Я тогда, уважаемые председатели, уважаемый Крис Гилберт, уважаемый Геннадий Федорович, я прошу вас тогда этот процесс регулировать, потому что меня сейчас позвал председатель той конференции, я сейчас уйду. Давайте посоветуемся: или мы будем вручать эти медали после доклада, я думаю, это будет нормально, тогда человек может спокойно или оставаться, или уезжать, да?
Я просто обращаю внимание. Я хочу сейчас вручить дипломы нашим председателям. Во-первых, Благодырю Ивану Валентиновичу. Это компания РАО «ЭС Восток». Поскольку это наши партнеры, наши коллеги, мы вам очень благодарны за поддержку форума. Я надеюсь, что мы будем работать и дальше. Геннадий Федорович, разрешите вручить диплом и вам. Вы у нас работаете уже второй или, может, даже третий год. Крис, разрешите, вручу и вам за содействие и участие. Коллеги, оставляю на ваше попечительство.
Алексеев: Александр Павлович, я хотел бы, чтобы мы постарались удержать всех выступающих максимально, потому что выступления идут разные, спорные, поэтому, наверное, будет не очень хорошо просто выступить и уйти.
Епишов: Я всегда приветствую культуру участия в таких мероприятиях. Мое личное правило: если я участвую в любой конференции, если я выступил первым, я всегда сижу до конца. У меня бизнес, дела, но есть люди, которым реально надо поехать на правительство, кому-то на заседания. Я отношусь к этому спокойно, потому что в Москве проводится не один форум, а разные площадки, поэтому если человеку действительно надо уехать, я думаю, что можно отнестись с пониманием. Конечно, мы бы хотели всех здесь видеть до конца.
Гилберт: Теперь я хочу передать слово нашему следующему докладчику - Алексееву Геннадию Федоровичу.
Алексеев: Спасибо, уважаемые коллеги. Я очень благодарен за то, что мне предоставили слово. Прежде чем начать свое выступление, так как я буду немного выходить за рамки чисто республиканских вопросов, есть такая межрегиональная Ассоциация «Дальний Восток и Забайкалье». Я являюсь еще председателем координационного совета по экономике межрегиональной Ассоциации «Дальний Восток и Забайкалье», поэтому мы на уровне замов губернаторов по экономике, дальневосточных регионов и регионов, которые входят в прибайкальскую территорию (это Забайкальский край, Иркутская область и республика Бурятия), отрабатываем вопросы горизонтального взаимодействия между регионами в части развития экономики и, конечно же, вопросы развития электроэнергетики в межрегиональном плане мы также активно обсуждаем. Кроме того, я хотел бы напомнить, что есть такое 823-е Постановление Правительства Российской Федерации от 17-го октября 2009-го года, которое обязывает все энергетические компании и все регионы ежегодно до 1-го мая актуализировать 5-летние программы развития электроэнергетики (это для регионов) и 7-летние (для энергетических компаний), что также заставляет нас активно взаимодействовать с компаниями-инвесторами всех регионов и соседними компаниями и организациями.
На следующем слайде 2 высказывания первых лиц российского государства, которые подтверждают слова Мадины Мухарбиевны о том, что Дальний Восток в 21-ом веке является ключевой задачей развития, решения долгосрочных перспективных задач и защиты геополитических интересов Российской Федерации в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Конечно же, двуглавый орел России. Не зря герб смотрит и на восток, и на запад.
На следующем слайде система стратегических документов, на основании которых работает сегодня дальневосточный регион. Она включает в себя такие документы, как концепция долгосрочного развития Российской Федерации (это общеключевая задача) и стратегия социально-экономического развития Дальнего Востока и байкальского региона, которая была утверждена 28-го декабря прошлого года решением Правительства Российской Федерации. Это важнейший документ, который позволяет нам сегодня четко выстраивать долгосрочную систему пространственного социально-экономического развития этой огромной территории. Вы видите, какой комплекс документов федерального уровня сегодня скоординирован и внятно говорит о перспективах развития экономки Дальнего Востока.
Что касается республики, то у нас это схема комплексного развития производительных сил, транспорта, энергетики республики Саха (Якутия) до 2020-го года, которая была одобрена решением Правительства Российской Федерации в 2007-ом году. Конечно же, это целый ряд внутрирегиональных долгосрочных целевых программ (и отраслевых, и муниципальных) и так далее.
На следующем слайде, если говорить о стратегии Дальнего Востока, то каким образом обозначена стратегическая цель? Это закрепление населения на Дальнем Востоке за счет формирования развитой экономики и создания комфортных условий для жизни людей. Это квинтэссенция той задачи, которую должны выполнять все регионы, все компании, которые сегодня работают на Дальнем Востоке, а тем более энергетические компании.
Мы сегодня занимаемся по 3-ем направлениям начала реализации стратегии. Первое это, конечно, разработка плана мероприятий по реализации стратегии. Сегодня проект плана мероприятий Министерством регионального развития внесен в Правительство Российской Федерации, и мы сегодня ведем активную подготовку к заседанию государственной комиссии по Дальнему Востоку и Забайкалью, которая должна пройти под руководством Шувалова Игоря Ивановича, зампреда Правительства Российской Федерации. Надеюсь, что в апреле состоится заседание госкомиссии, где будет рассмотрен именно проект плана мероприятий по реализации стратегии. Конечно же, второй и важнейший ключевой аспект это разработка долгосрочной федеральной целевой программы социально-экономического развития Дальнего Востока и Забайкалья на 2014-2018-ые, а основное направление до 2025-го года. Напомню вам, что сейчас мы работаем в рамках действующей редакции ФЦП Дальнего Востока и Забайкалья до 2013-го года. Третье это корректировка отраслевых федеральных целевых программ в соответствии с основными положениями стратегии «2025».
Здесь мы обозначили те проекты и те объекты, которые сегодня активно реализуются на территории республики Саха (Якутия). Я бы хотел подчеркнуть, что это и есть те самые энергоемкие потребители (я буду еще об этом говорить), для которых РАО «ЭС Восток», «Газпром» и другие компании, «РосГидро» создают объекты генерации и объекты электросетевого хозяйства, федеральная сетевая компания в том числе.
Буквально коротко пробегусь, что это освоение Ольгинского месторождения, о чем мы так долго говорим. Наконец, я могу с уверенностью сказать, что в этом году компания «Мечел» начнет добычу угля с Ольгинского месторождения. Еще хотелось бы подчеркнуть, что на территории республики Саха (Якутия) частная компания строит сегодня железную дорогу протяженностью более 320-ти километров в сложнейших климатических, горногеологических, экстремальных условиях. Я буквально месяц назад участвовал в визите, в рабочей поездке президента республики Саха (Якутия), Вячеслава Анатольевича Штерова(?) и губернатора Амурской области Кожемяки Олега Николаевича. Мы проехали по всему маршруту строительства железной дороги, и я вам скажу, что это действительно масштабное строительство с серьезными выемками. Допустим, 3 выемки, каждая из них объемом более миллиона кубометров. Более 15-ти серьезных мостов (320 километров), которые строит сегодня компания «Мечел», все за счет частных инвестиций. На территории республики Саха (Якутия) реализуется еще один проект железнодорожного строительства: это строительство железной дороги до Якутска. Беркит(?), 800 километров от Якутска, в прошлом году мы уложили 180 километров железной дороги, а в этом году до Нижнего Бестяха практически в первой операции железная дорога подойдет вплотную, и в 2013-ом году мы закончим строительство железной дороги до Нижнего Бестяха (это правый берег Лены). Дальше, конечно же, это строительство совмещенного автомобильного и железнодорожного моста и других объектов транспорта, которые сегодня создаются на территории Якутии.
Конечно, освоение месторождений угля: шахта Денисовская, шахта Лукачикитская(?). Компания «Алроса» ведет строительство подземных рудников. На территории Якутии 4 подземных рудника, все идет по плану и даже с опережением. Это месторождения золота: Нежданинское, Кучус(?) и Коронакское(?) рудное поле, которые ведет компания «Полис-золото»(?). Тут уже ваши будущие объекты, потребители электрической энергии. Нефтепровод Восточная Сибирь–Тихий океан, Якутский центр газодобычи, о чем говорил Алексей Михайлович. Вводятся одно за одним месторождения нефти: и Толоканское, и Алинское(?), и в Чингинском в этом году, я надеюсь, мы приступим к широкомасштабным вопросам освоения этого крупнейшего месторождения. Комплексное развитие южной Якутии с участием средств инвестиционного фонда. Разрабатывается проектно-сметная документация в течение 2010-2011-го года. Это тоже целый ряд проектов и в энергетике, и в транспорте, и в освоении месторождений, и в создании предприятий глубокой переработки. Я хотел бы подчеркнуть, что мы ставим перед собой задачу, чтобы всем проектам, которые реализуются на территории Якутии, мы всячески способствовали в рамках своих полномочий и компетенций реализации проектов освоения природных ресурсов для того, чтобы обеспечить глубокую переработку этих добываемых природных ресурсов, а не просто сырья для продажи за рубеж. В этом нет нашей задачи. Наша задача: формировать центры прибыли на территории Российской Федерации, создавать предприятия, которые обеспечивали бы глубокую переработку добываемых природных ресурсов. Тогда мы действительно обеспечим устойчивую экономику, экономику, которая будет создавать добавленную стоимость на территории Российской Федерации.
Я еще коротко коснусь транспортных проектов. Федеральные автомобильные дороги, Колыма (от Якутска до Магадана), Лена (от Благовещенска до Якутска) и Вилюй (это автомобильная дорога, чтобы соединить Иркутск с Якутском). Все они сойдутся в городе Якутске, поэтому там формируется такой мощный транспортно-логистический узел с выходом на северный морской путь. Это совершенно другая конфигурация международных транспортных коридоров через Якутск.
Что касается вопросов развития электроэнергетики, то мы за последние годы сформировали целый ряд документов долгосрочного планирования развития электроэнергетики. Это стратегия развития электроэнергетики Дальнего Востока, над которой мы активно работаем с «РАО ЭС Восток», о чем говорила Мадина Мухардиевна, которая сейчас находится на рассмотрении Правительства. Это энергетическая стратегия республики Саха (Якутия) на период до 2030-го года. Я могу сказать, что она была утверждена Правлением РАО ЕЭС России. Мы разрабатывали эту стратегию в 2007-ом году. Она у нас утверждена Правлением РАО ЕЭС России, еще успели. Также был утвержден прогноз потребления электрической энергии и мощности до 2030-го года. Мы имеем топливно-энергетический баланс республики Саха (Якутия), начиная с 1990-го года до 2020-го года. Мы прошли глубочайший анализ топливно-энергетического баланса республики Саха (Якутия). Нам и сложнее, и проще: Якутия по сути дела имеет только несколько коммуникаций входящих и выходящих, поэтому в отличие от других регионов, нам очень просто в организационном плане сформировать топливно-энергетический баланс. Я представляю, как его может сделать Новосибирская область, где огромное количество всех коммуникаций (и транспортных, и энергетических), а здесь у нас ситуация и проще, и сложнее. Сложнее, потому что очень много труднодоступных и удаленных населенных пунктов, сложнее потому, что сложнейший транспортный завоз, но легче в том плане, что очень мало внешних коммуникаций, их ограниченное количество, поэтому достаточно легко, профессионально и с большой долей вероятности сформировать топливно-энергетический баланс, так как всего-навсего несколько вариантов его развития.
Не могу не коснуться программы оптимизации локальной энергетики республики Саха (Якутия) на 2008-2013-ый годы. Это та самая дизельная энергетика, о которой здесь уже говорилось, которая сегодня имеет колоссальную нагрузку на тариф в целом по республике. Как практический результат инструмента это ведомственно-целевая программа, которая уже реализует внутриреспубликанские, Министерства жилищно-коммунального хозяйства и энергетики принятые решения.
На следующем слайде наши амбициозные мечты. Как видите, они выходят за пределы республики. Это так мы видим развитие электроэнергетики в республике Саха (Якутии) на период до 2025-го года. Эти многочисленные линии, которые идут в одном коридоре, это система мультитранспортных и мультиэнергетических коридоров. Так как регион развивается с чистого листа, для того, чтобы снизить затраты каждого из инвесторов, мы согласованно и скоординировано реализуем проекты транспорта и энергетики в едином коридоре. Первенцем был ВСТО, нефтепровод ВСТО, когда нефтяники и «Транснефть» были вынуждены по неосвоенной и безлюдной территории прокладывать нефтепровод, прокладывать притрассовую автомобильную дорогу, особенно на участке от Олекминска до Валдана(?). Это был сложнейший участок. Следующим будет магистральный газопровод, Чингинское месторождение (Якутия, Хабаровск, Владивосток). Он идет в едином коридоре с ВСТО и, конечно же, «Газпрому» уже будет проще и легче.
Следующее это федеральная автодорога Вилюй, которая опять же будет идти большой протяженностью вдоль нефтепровода ВСТО, и мы хотели бы, чтобы она могла быть использована, в том числе для эксплуатации и содержания этих магистральных трубопроводов. Конечно, линии электропередач, которые обеспечивают внешнее и надежное энергоснабжение объектов ВСТО. Алексей Михайлович уверен, что мы сделаем все, чтобы обеспечить компрессорные станции магистрального газопровода от внешнего энергоснабжения с электроприводом. Это как раз те самые энергоемкие потребители, которые сегодня чрезвычайно важны и нужны для энергетики Якутии, да и не только Якутии, а всего Дальнего Востока. У нас запертые мощности в каскаде Вилюйских ГЭС, у нас запертые мощности на ГРЭС, поэтому энергоемкие потребители нам очень нужны. Я читал восточную газовую программу и знаю о том, что общий объем потребления электрической энергии в восточной газовой программе почти 2 гигаватта. Потребуется почти 2 гигаватта электрической энергии. Наша общая задача сделать так, чтобы эти гигаватты вы не создавали за счет сжигания добываемого газа, а использовали за счет внешних источников электроэнергии, которые уже совместно создаются сегодня. В частности строится линия электропередач Сунтаро-Олекминск до НПС-14, которая будет обеспечивать электроэнергией нефтеперекачивающие станции на высоту. Конечно же, она может быть использована для обеспечения электроэнергией компрессорных станций. Строится линия электропередач. Она должна обеспечивать внешним надежным энергоснабжением на участке от Неринги до Алдана и далее в сторону Олекминска магистральный газопровод.
Сегодня проектируется и со следующего года начинается строительство линии Чернышевский-Мирный, Ленск-Пеледуй. Конечно, эта линия тоже должна обеспечивать и объекты газопереработки в Ленске и объекты, которые будут осваивать Чингизовское месторождение на промысле, и объекты компрессорных станций, и, надеюсь, газохимическое производство, которое мы организуем вместе с вами в Якутии, но, как минимум, на Дальнем Востоке. Не будем уходить в дискуссию по этому поводу.
От Якутска на северо-восток в сторону Магадана в едином коридоре у нас сегодня есть федеральная автодорога Колыма. Мы уверены, что вдоль нее будет проходить линия электропередач от Якутской ГРЭС в сторону Хандыги, Теплый ключ, Развилка и Нежданинского месторождения. Оттуда же должна идти линия электропередач на Усть-Нерву(?), выход на Аркагалинскую ГРЭС и. конечно, выход на Колымскую и Сульниканскую(?) ГРЭС, которые сегодня тоже являются запертыми мощностями и не работают.
Если вы обратите внимание, в принципе, подход следующий: это наша совместная с «РАО ЭС Восток» целевая установка. Мы долго дискутировали, каким образом обеспечивать объединение изолированных энергорайонов республики. Сегодня только юг Якутии, Нереминская(?) ГРЭС соединена с ОЭС востока, с Объединенными энергосистемами востока, а центральная Якутия, западная Якутия это изолированные энергорайоны. Конечно, магаданские гидроэлектростанции это тоже изолированные энергорайоны. Вариантов была масса. Допустим, объединить их линиями до пятисот киловольт, но это только для передачи, потому что 500-киловольтная линия, понижающая подстанция стоит баснословные деньги, и кто бы это ни был, для того, чтобы снять напряжение, это невозможно. Это только передавать, только транспорт электроэнергии между энергорайонами. Были предложения (конечно, от них не стоит отказываться) с точки зрения стратегической перспективы. Это линии постоянного тока, которые обеспечивают подачу электрической энергии на большие расстояния с минимальными потерями, но это опять-таки больше по транспорту. Линии в 220 киловольт обеспечивают возможность съема напряжения там, где это необходимо, но тогда необходимы промежуточные энергоисточники, потому что подача напряжения на большие расстояния с помощью 220 киловольт невозможны.
Если вы обратите внимание, мы разместили энергоисточники через 450-60 километров друг от друга. Каскад гидроэлектростанций на Колыме, потом Аркагалинская ГРЭС, потом будет строиться тепловая электростанция в поселке Хандыга на углях шахты «Джебарик и Хайя»(?). Сегодня уже разработано технико-экономическое обоснование «РАО ЭС Восток». Надеюсь, что в течение 2010-2011-го годов будет разработана проектно-сметная документация, и эта электростанция будет построена оценочно где-то порядка в 150-180 мегаватт на углях шахты «Джебарик и Хайя»(?). Затем, конечно, Якутская ГРЭС, в которой сегодня тоже разрабатывается проект по ее реконструкции и, по сути дела, по строительству новой Якутской ГРЭС-2. Это уже поддержано с точки зрения Минэнерго России, и мы совместно продвигаем эти вопросы.
Затем Вилюйская газотурбинная электростанция, которая находится рядом с основным промыслом якутского «Газпрома», «Якутгазпрома», который обеспечивает энергоснабжением центральную Якутию. Затем вышеупомянутый каскад Вилюйской ГЭС, затем южнее и западнее газотурбинная электростанция на Толоканском месторождении, которое уже построено «Сургутнефтегазом» на 96 мегаватт с перспективой расширения до 144-х мегаватт. Затем это гидроэлектростанции Иркутской области, между ними на территории севера Иркутской области должна еще появиться газотурбинная электростанция. Там огромное количество небольших месторождений, поэтому, я думаю, труда не составит, и тогда мы сможем обеспечить такую систему линий электропередач, напряжение будет поддерживаться промежуточными энергоисточниками, и мы позволим потенциальным потребителям электрической энергии обеспечить съем напряжения практически в любой точке, обеспечив надежное энергоснабжение.
Вдоль трассы магистрального нефтепровода и магистрального газопровода есть еще один энергоисточник, которого пока нет, и мы надеемся вместе с «Газпромом» его создать в городе Олекминске. Здесь получается как бы пауза: здесь нет энергоисточника. От каскада Вилюйских ГЭС до Нереминской(?) ГЭС очень далеко, а в Олекминске прямо просится газотурбинная электростанция на газе с магистрального газопровода от Черенды(?). Почему? Если вы посмотрите южнее, то 2 месторождения железных руд, Доронакское(?) и Гаркитское(?), которые сегодня включены в проект комплексного развития южной Якутии, требуют серьезного энергоснабжения. Откуда взять эту электрическую энергию, пока на сегодняшний день не определено. Вариантов не так много: либо от каскада Вилюйских ГЭС, но это очень далеко, либо от линии электропередач, которая идет вдоль Байкало-Амурской магистрали со станции Хани(?), но там очень большие проблемы по обеспечению надежного энергоснабжения, либо от гидроэлектростанции на юге Якутии (Южно-Якутский гидроэнергетический комплекс), но это далеко по перспективе, во-первых, а, во-вторых, достаточно далеко по расстоянию, и строить линию электропередач напрямую исключительно только для этих железорудных комбинатов будет баснословно дорого и неэффективно. Построив газотурбинную электростанцию в Олекминске, мы решим огромное количество проблем.
Скажем, такая комплексная карта-схема уже сегодня шаг за шагом у нас реализуется. Следующий слайд. Здесь я сформулировал, какие линии электропередач через какие федеральные целевые программы или в корректировки каких федеральных целевых программ уже включены с использованием средств инвестиционного фонда или включены в инвестиционные программы тех или иных компаний. Все, что я говорил перед этим, на этом слайде имеет реализацию шаг за шагом на следующем слайде, который вы сейчас видите и который мы реализуем на территории республики Саха (Якутия) совместно с «РАО ЭС Восток», совместно с федеральной сетевой компанией, совместно с такими компаниями, как «Алроса», «Мечел», «Полис-золото», «Атом-*». Это как подтверждение тому, что инвестиции в основной капитал, которые были вложены в прошлом году на территории Якутии. Это реальные инвестиции. Они составили 350 миллиардов рублей.
В предыдущем, в 2008-ом, году это было 154 миллиарда. Перед этим, в 2007-ом это было 112 миллиардов. В 2006-ом 56 миллиардов. Вот такая динамика: 56, 112, 154, 350. Это динамика инвестиций в основной капитал на территории республики Саха (Якутия). Это инвестиции, которые вложены из всех источников (и бюджетных, и внебюджетных). Это инвестиции, которые вкладываются крупнейшими российскими компаниями, потому что они требуют очень длительных инвестиций, пока пойдет отдача, поэтому пока на сегодняшний день в республике работают на реализации инвестиционных проектов только компании мирового уровня, крупнейшие российские компании, которые могут себе позволить в течение целого ряда лет вкладывать очень серьезные инвестиции. Пожалуйста, следующий слайд.
Буквально 2 слова по поводу необходимости ликвидации перекрестного субсидирования в дизельной энергетике. Сегодня порядка 126-ти дизельных электростанций на территории Якутии дают 5 процентов электрической энергии, а затраты – более 30-ти процентов. Мы формируем единый тариф, который заставляет в каждом киловатт-часе 40 процентов промышленных потребителей компенсировать в дизельную энергетику. Конечно, это неверно. Это дает неправильный посыл: вместо того, чтобы пользоваться электрической энергией, которая сегодня в избытке, каждая из компаний пытается построить собственную электростанцию, создавая еще дополнительные объекты генерации, а не создавая сетей и не расширяя рынок сбыта электрической энергии и тем самым еще ухудшая систему по тарифам, поэтому мы активно ставим вопрос о необходимости ликвидации перекрестного субсидирования.
Конечно, в республике работают не только крупные компании, там еще живет постоянное население, которое занимается сельским хозяйством. Это в основном кочевые народы, которые работают в сфере оленеводства, это рыболовство, охота, сельское хозяйство в труднодоступных населенных пунктах. Хотелось бы, чтобы мы вместе с вами подумали над использованием передовых достижений науки и техники для обеспечения локальных переносных источников энергии, чтобы создать комфортные условия для жизни людей на основе развития энергетики и экономики. Создание комфортных условий для жизни людей не только тех, которые занимаются освоением природных ресурсов, но и тех, которые живут там постоянно, поэтому любые виды переносных, передвижных энергоисточников, конечно же, хотелось бы, чтобы мы их дали для постоянно проживающего населения.
На этом слайде те самые постановочные вопросы про * пункты, о которых я, по сути дела, уже говорил: про ФЦП Дальнего Востока до 13-го года. Конечно, все объекты электроэнергетики на долгосрочную перспективу на ФЦП 14-18-ый, оптимизация программы локальной энергетики, о чем я говорил, те самые компактные переносные энергоисточники малой мощности на основе инновационных технологий и мощные современные энергосберегающие технологии. Это тоже важнейшая задача на территории Дальнего Востока. Спасибо за внимание.
Гилберт: Большое спасибо, Геннадий Федорович, за очень подробную презентацию. К сожалению, в связи с моим рабочим графиком я вынужден покинуть эту сессию, но я желаю вам успешной завершающей части сессии и передаю полномочия ведущего Геннадию Федоровичу. Я очень рад объявить, что Дмитрий Дмитриевич Кузнецов у нас в гостях. За ним и будет следующий доклад.
Епишов: Прошу прощения, Геннадий Федорович, одно слово. Я выражаю свое крайнее сожаление, что мы не проявили должную гибкость и что Крис уезжает, не сделав свое сообщение. Я очень сожалею. Пользуясь случаем, позвольте мне вручить Крису медаль. Крис, огромное спасибо вам за то, что вы проявили такое доброе отношение к нашему форуму, за то, что вы откликнулись на приглашение. Я надеюсь, что ваше сообщение еще будет услышано и обсуждено. Я надеюсь, что оно было бы исключительно полезным для нас.
Алексеев: Я являюсь руководителем рабочей группы по развитию Якутского центра газодобычи совместно с «Газпромом», поэтому могу прокомментировать вопросы, касающиеся газохимии. Во-первых, газопереработка неизбежно будет в западной Якутии и почти наверняка будет в Ленске по той простой причине, что в * газе содержится уникальное содержание гелия и уникальное содержание ценных компонентов, так называемых ШФЛУ (широкая фаза легких углеводородов), которые по совокупности составляют до 15-ти процентов и, конечно, просто так отправлять их в трубу никто не позволит, поэтому газоперерабатывающий завод в Ленске будет однозначно. Второе: мы предполагали в нашем комплексном проекте развития южной Якутии, что газохимические комбинаты мы предлагаем разместить в городе Алдане. Я еще раз подчеркиваю: пока «Газпромом» не принято решение, не принято обоснование инвестиций, нет четкого понимания размещения объектов газопереработки и газохимии на Дальнем Востоке, говорить об этом можно только, как об одном из вариантов размещения объектов газохимии.
Что касается мультитранспортного коридора, я вам говорил о том, что схема комплексного развития производительных сил транспорта и энергетики республики Саха (Якутия) до 2020-го года одобрена Протоколом заседания Правительства Российской Федерации от 8-го февраля 2007-го года (это протокол №5 от 8-го февраля 2007-го года). Все, что я вам говорил, предусмотрено в схеме комплексного развития транспорта и энергетики. Это наше ноу-хау, такая система комплексного пространственного территориального развития находит отражение в соглашениях, которые подписываются республикой практически со всеми компаниями. Буквально 2 дня назад было подписано дополнительное соглашение с «Транснефтью», а так у нас есть, конечно же, соглашение с «Газпромом», с «Росатомом», соглашение с «РАО ЭС Восток», соглашения практически со всеми крупными компаниями, которые работают у нас. Координация и синхронизация стратегии и инвестиционных программ развития компаний на горизонтальном уровне позволяет нам действовать скоординировано по созданию транспортных и энергетических коридоров.
Что касается северной Якутии, конечно, северный морской путь – ключевой транспортный коридор в Арктике и не только в российской Арктике. Это поняли уже все приарктические страны, поэтому мы рассчитываем и уверены, что северный морской путь получит второе дыхание в самое ближайшее время. Как только железная дорога дойдет до Якутска, как только будет построен совмещенный автомобильно-железнодорожный мост через реку Лена, как только эти 3 федеральных дороги будут связаны между собой этим мостом, появится совершенно другой вариант продвижения товаров из азиатско-тихоокеанского региона в западные районы России и в западную Европу, потому что Транссиб сегодня работает практически на пределе (он перерабатывает 100 миллионов тонн в год), БАМ требует расширения провозных возможностей, и у него будет нагрузка по освоению тех самых месторождений, о которых мы сегодня говорим, поэтому новый коридор от Транссиба, от Сковородино через Тынду, Бергакит(?), Тамот(?), Якутск, до Якутска, а дальше судами морем от Якутска до Тикси, перевалка на морские суда и, как шутят моряки, из Тикси в хорошую погоду видно западную Европу. Там получается совершенно другой коридор, короткий и достаточно эффективный. Совершенно другие глубины от Якутска до Тикси. Там глубины, уже позволяющие нормально организовывать судоходство. Северный морской путь, безусловно, будет жить, в том числе и за счет этого нового мультитранспортного коридора.
У нас аббревиатура вместе с атомщиками ПАТЭС, плавучие атомные тепловые электрические станции. У «Росатома» есть программа, у нас с атомщиками есть совместная рабочая группа, есть план по развитию атомных энергоисточников особо малой мощности. Первая плавучая атомная станция мощностью 70 мегаватт буквально в этом году будет готова для установки на Камчатке в Вилюченске.
Из зала: Там реактор не такой.
Алексеев: Абсолютно точно, КЛТ-40.
Из зала: А этот еще меньше.
Алексеев: Это 6-мегаваттный, РБУ-6. Пока это уходит на достаточно далекую перспективу. Я просто тоже активно участвую в рабочей группе с атомщиками, поэтому знаю об этом. Система обеспечения безопасности на таких станциях требует такого большого персонала, что на этом этапе нет смысла. На этом этапе требования МАГАТЭ создавать 6-мегаваттные станции достаточно проблематично. ПАТЭС на базе КЛТ-40 после Вилюченска должна быть установлена в вышеупомянутом Певеке вместо Чаунской ТЭЦ и в Черском. Тогда там создастся мини-энергосистема вместо Билибинской АЭС, то есть Черский, *, Билибино и Певек. Мы, кстати, смотрели и в Тикси размещение такой же плавучей атомной станции, и в Усть-Куйге для освоения Кучюса, месторождения золота. Мы рассматриваем эту возможность совместно с «Полис-золотом».
Алексеев: Переходим к следующему выступлению. Кузнецов Дмитрий Дмитриевич, член Комитета по методологии и стандартам оценки национального Совета по оценочной деятельности с докладом «Проблемы оценки эффективности инвестиционных проектов, осуществляемых в рамках программы газификации Дальнего Востока».
Кузнецов:Уважаемые коллеги, я представляю на нашем мероприятии компанию «Прауд» Это аудиторская консалтинговая компания, которая базируется в Санкт-Петербурге. Мы работаем с «Газпромом» и его организациями больше 8-ми лет. В течение последнего года мы принимали скромное участие в восточном проекте «Газпрома» в качестве оценщиков. То, о чем я буду говорить вам дальше, это некоторые наблюдения и, может, даже выводы профессионального оценщика и проектировщика на те процессы принятия решений в рамках реализации крупных проектов, которые мы сейчас наблюдаем и которые, как нам кажется, нуждаются в некотором совершенствовании.
Проблемы, с которыми мы столкнулись, нарастают в связи с размерами и масштабами тех объектов, с которыми мы работаем. Когда речь идет об отдельных объектах оценки, отдельных зданиях, сооружениях, объектах автотранспорта, то особых проблем у добросовестных оценщиков не возникает. Чем крупнее задача, с которой мы сталкиваемся, чем более стратегический характер она носит, тем эти проблемы обостряются, поэтому мы для себя сформулировали предмет сегодняшнего обсуждения таким образом: речь идет о некоторых проектах, которые являются значительными по своим экономическим размерам, которые имеют длительную перспективу, ориентированную на отдаленное будущее и которые имеют существенное социальное значение для тех регионов, в которых они реализуются.
Здесь я должен предупредить вас о том, что есть некоторые иллюзии, которые, как мне кажется, присутствуют у нашей общественности, и они распространились на нашего законодателя по поводу того, что рыночная стоимость это единственный и универсальный показатель, который отражает эффективность тех или иных действий, тех или иных объектов, предприятий и так далее. На самом деле это совсем не так, и иногда мы получаем просто, на мой взгляд, очевидную ситуацию в своей неправильности, но пока законодатель по нашим представлениям (я вхожу в Комитет национального совета по оценочной деятельности, который обсуждает эти вопросы) еще далек от того, чтобы внести ясность в эти вопросы. Тем не менее, проекты, в том числе очень крупные, развиваются, и надо обеспечивать их информационное сопровождение.
Мы предлагаем для таких крупных проектов вместо рыночной стоимости, во-первых, использовать такое понятие, как инвестиционная стоимость. Этот термин закреплен в наших оценочных стандартах, но, тем не менее, по моей 12-летней практике никогда и никем не использовался. Инвестиционная стоимость это стоимость, которая формируется для конкретного инвестора, для конкретного участника проекта, и она исходит из того, что у разных участников эта стоимость будет разной. Мне кажется, что все проекты, связанные с большой энергетикой, обладают такой инвестиционной стоимостью, которая зависит от того, кто, собственно, этот проект реализует, а рыночной стоимости в таком прямом смысле слова, в такой мощной абстракции, наверное, таких объектов и проектов просто не существует.
Еще один очень важный пункт, к которому мы совсем не сразу, надо признаться, пришли. Дело в том, что если исходить из того, что существует единая газовая система России, тем более, в рамках региона, то вычленить из этой системы отдельный ее элемент и понять, какова стоимость этого элемента, не рассматривая систему в целом, невозможно. Мы долго мучились в этих попытках, пока не пришли к выводу о том, что надо менять сам подход, то есть мы сторонники того, что необходимо рассматривать всю технологическую цепочку, начиная от добычи газа и кончая его потреблением, причем потреблением разными потребителями. Только в этом случае можно говорить об эффективности системы в целом и, соответственно, об эффективности отдельного ее элемента, который определяется просто как вклад в эффективность всей системы.
Мы предлагаем любые серьезные действия, связанные с инвестициями и инновациями, рассматривать как инвестиционные проекты в методическом плане, в соответствии с методикой «Юнида» и методическими рекомендациями, которые утверждены у нас в стране по этому поводу. Эти методические рекомендации призывают нас к тому, что необходимо различать эффективность проекта в целом и эффективность участия в проекте, поэтому нам кажется, что методически крайне важно выделить этих участников, понять их интересы с тем, чтобы затем просчитывать эффективность для каждого из них. Например, участником любого такого проекта является население региона. Все это прекрасно понимают, все отдают себе в этом отчет, но по моим представлениям не существует формул и математических моделей, которые позволили бы измерить эффективность участия в этом проекте людей, которые живут на этой территории. Мы такие попытки делали и для крупного дальневосточного газораспределительного предприятия. У нас получилось, что социальный эффект, который в результате газификации получает население региона существенно выше численно, чем коммерческий эффект, который мы считаем в инвестиционных проектах и при оценке рыночной стоимости соответствующих объектов.
Совершенно понятно, что потребители в этом смысле очень разные по объемам потребления, по его характеру и так далее. Конечно, необходимо учитывать интересы бюджетов, причем бюджетов разного уровня, которые так или иначе бывают задействованы в этих проектах. Нам кажется, что для решения поставленной задачи необходимо разрабатывать некоторую интегрированную математическую или экономико-математическую модель. Мне представляется, что для этого на сегодня созданы все условия: в «Газпроме» накоплен богатый опыт создания геоинформационных систем. К сожалению, они на сегодня носят отрывочный характер, но в некоторых регионах, в некоторых ГРО такие системы функционируют, и мы принимали участие в их разработке, то есть это совершенно реальная задача. Скорее, вопрос в том, какую пользу можно будет извлечь из таких геоинформационных систем. Мы считаем, что для того, чтобы эта польза была выше, ГИС должна быть совмещена с математическими моделями, которые используют в процессе принятия решений экономисты, менеджеры, то есть это некоторые расчеты, которые выполнены на стыке оценочной деятельности и оценки инвестиционных проектов.
Я хотел бы напомнить себе и вам, что наличие единой системы закреплено в Федеральном законодательстве, как и пункт о ее неделимости. Это общая укрупненная блок-схема реализации поставленной задачи, то есть на верхнем уровне определяются основные участники проекта, для каждого из них формулируется своя цель (иногда эти цели очевидны, иногда они формулируются достаточно сложно). Мы считаем себя специалистами в том, чтобы эти цели перевести в язык математики и сформулировать, в конце концов, показатели, как один американский автор недавно написал книгу под названием «Как измерить то, что измерить невозможно». Мы считаем, что мы как раз те люди, которые умеют это делать, поэтому только после того, как эти цели будут оцифрованы и переведены на язык конкретных показателей, после этого будет можно говорить об эффективности. Я сторонник так называемого «принципа Парето», который говорит о том, что ни один проект не может быть признан эффективным, если хотя бы один из его участников ухудшает свое положение в результате реализации. Мне кажется, что это очень правильная идея, которая говорит о том, что эффект надо получать в результате каких-то своих разумных действий, а не за счет ущемления интересов других участников.
Здесь я пытался сформулировать то, каким образом могут генерироваться варианты, которые будут просчитываться с помощью этой модели. По нашим прикидкам количество этих вариантов измеряется сотнями. Нас это совершенно не смущает. По опыту проектной работы я знаю, что есть довольно надежные процедуры, которые позволяют в автоматизированном режиме генерировать эти варианты, пропускать их через математическую модель, а затем проводить их ранжирование, отбрасывание неприемлемых вариантов и так далее. В принципе, при современном уровне автоматизации управленческой деятельности, например, в «Газпроме», это не представляется какой-нибудь серьезной проблемой.
Итак, я предлагаю такие краткие выводы: для того чтобы принимать рациональные, разумные и, что очень важно, открытые, понятные для всех заинтересованных участников решения, при реализации такого рода проектов необходима такая экономико-математическая модель. Она должна быть открытой для понимания. Я хотел бы, чтобы вы здесь поняли нашу точку зрения и согласились бы с ней. В Федеральном стандарте №3 об оценке написано, что отчет должен быть понятен для читателя. Один мой коллега на семинаре рассказывал, что на него заказчик подал в суд за то, что он прочитал отчет и не понял, что там написано. Судья тоже прочитала отчет и тоже ничего не поняла, и на этом основании он понес определенную ответственность. Оценщики – люди часто веселые. Я не уверен, что это было на самом деле, но во всяком случае такая ситуация гипотетически возможна. Мы видим свою задачу в том, чтобы работать в таком стиле, который будет понятен любому человеку, который сочтет за труд, потратит время на то, чтобы в этом разобраться. Лишние формулы или усложнение моделей мы считаем, скорее, недостатком, нежели их достоинством.
Мне кажется, что для дальневосточного региона подготовлена на сегодня информационная база. Сейчас мы ведем работу по подготовке концепции, предтехнического задания на разработку такого рода модели. Мне кажется, что пока мы не видим непреодолимых трудностей и надеемся, что при поддержке местных органов власти и «газпромовских» структур мы сможем продвинуться в этом направлении.
Еще раз подчеркиваю основную мысль. Она заключается в том, что нельзя говорить об эффективности проекта в целом, а надо говорить об эффективности участия в проекте. Это не просто наше ноу-хау, это требование, которое закреплено в методических рекомендациях, поэтому мне кажется, что этот анализ позволит разрешить противоречия, которые мы имеем на сегодня, когда, например, коммерческий эффект от использования тех или иных объектов оказывается существенно меньше, чем затраты на их возведение. Все время возникает вопрос, зачем же это все было затеяно, а затеяно это было для того, чтобы получить эффект на более высоком уровне, в частности эффект для других участников, которые прямо не участвуют в коммерциализации того или иного проекта.
Отдельно хочу отметить, что нам сегодня совершенно понятен вопрос об информационной базе для такого рода моделей. Это геоинформационная система, совмещенная с полностью открытыми, доступными для изучения, для понимания электронными таблицами, в которых мы делаем свои отчеты. Они часто получаются такими большими по объему, но, тем не менее, как нам кажется, понятны, структурированы и готовы к изучению. Будем ли мы реализовывать эту идею в том или ином качестве или это будут делать другие специалисты, мне кажется, что это не так принципиально. Но мы глубоко убеждены в том, что надо двигаться по этому пути, и это существенно облегчит разработку и реализацию того, что мы называем стратегическими проектами в области энергетики. Спасибо.
Ведущий: Сейчас я бы хотел предоставить слово представителю Департамента по международным делам Китайской национальной нефтегазовой корпорации на тему «Развивающаяся промышленность в Китайской народной республике». Пожалуйста.
Со Вэй Добрый день, уважаемые коллеги! Сначала мне хотелось бы поблагодарить как председателя сектора, так и оргкомитет за то, что предоставили такую возможность – выступать перед аудиторией.
И сначала мне хотелось представить себя. Меня зовут Со ВЭй. Это имя вы не найдёте в программе этого форума, по праву мой начальник господин Джан Син должен быть на этом форуме, а он, к сожалению, сейчас отсутствует. Его срочно вызвали в Китай, так что я здесь вместо него и хочуц с удовольствием поделиться чисто ознакомительной информацией насчёт газовой промышленности Китая. Так что я сама из Китайской национальной нефтегазовой корпорации Департамента по международным делам, являюсь начальником отдела по сотрудничеству, как с Россией, так и со странами Средней Азии.
Что касается газовой промышленности, запаса газа – ну, конечно, по сравнению с объёмным запасом России газовые запасы у Китая намного уступают. Я не буду называть цифры, потому что это ничего не говорит. Но что касается запасов, они составляют всего-навсего, грубо говоря, только 4 триллиона. Но всё-таки в последние годы бурно развивается наша работа по разведке и разработке месторождений, и объём добычи газа в последние годы, можно сказать, быстро вырос. Наверно, все знают, что в прошлом году объём достиг где-то выше 80 млрд. Но, соответственно, конечно, растёт потребление газа и одновременно бурно развивается наше строительство инфраструктуры Китая. Если несколько лет тому назад, наверно, все знают, что мы построили уже газовый трубопровод из запада на восток, который заполняется чисто нашим отечественным газом. А в прошлом году, к концу года, мы построили таки вторую очередь этого трубопровода, и заполняется этот трубопровод не только отечественным газом, как здесь всем известно, но и газом из стран Средней Азии. И этот трубопровод, если считать с самого начала источника месторождения, до нашего конечного потребителя – это Шанхай, наши юго-восточные районы Китая, протяжённость достигает где-то уже 10 тыс. км. Мы с огромным усилием построили его в течение 18 месяцев.
Конечно, сейчас мы одновременно с увеличением своего внутреннего производства стараемся сотрудничать с иностранными партнёрами, чтобы импортировать газ, как и по трубопроводу, так и сжиженный газ. Мы сейчас ведём переговоры с Вьетнамом насчёт строительства газового трубопровода. Что касается юго-восточного района, здесь мы построили и планируем строить ещё ряд терминалов для приёма СПГ.
Но здесь, честно говоря, чтобы обеспечить огромный потенциальный газовый рынок Китая, особенно рынок как северно-восточного района, так и юго-восточного района, в котором очень развита экономика, – здесь мы очень надеемся на сотрудничество с Россией. И как уже многие знают, что мы проводим очень интенсивное сотрудничество с нашим партнёром Газпромом. И здесь речь идёт насчёт импорта газа из России в Китай. Здесь речь идёт о двух маршрутах. Наш уважаемый профессор и наш старый друг тоже показывал такую схему развития как российской газовой промышленности, так и некоторые мысди насчёт его экспорта.
Если касатся импорта Китаем российского газа. Мы обсуждаем с Газпромом два маршрута – западный и восточный: из Западной Сибири, из Дальнего Востока и с острова Сахалин. Вот речь идёт о двух этих маршрутах, и объём продажи или купли составляет где-то 6–8 млрд., и эта цифра звучала на самом высшем уровне. К этой цели мы сейчас приложим все усилия, стремимся и находимся по этим двум маршрутам на стадии коммерческих переговоров, и параллельно мы обсуждаем ряд технических вопросов. Чтобы добиваться этой цели, две стороны приложили максимальные усилия.
Думаем о разных полезных способах, которые помогают осуществлять эти планы и проекты. Вчера, коллеги, вы, наверно, слышали, как на пленарном заседании звучало, что был такой документ между Газпромом и Эмбиси о сотрудничестве в области газохимии. И действительно, мы неделю назад подписывали такой документ, и цель заключается в совместных исследованиях возможности сотрудничать в газохимии, где речь идёт об извлечении полезных ископаемых из газа Восточной Сибири и Дальнего Востока. Мы надеемся, что такой активный подход, такая позиция помогает обеим сторонам решить вопрос нашего сотрудничества на пути реализации нашего совместного газового проекта между Россией и Китаем. Мы думаем, что это желание, мечта обеих сторон, и думаем, что рано или поздно эта наша общая мечта сбудется.
Дальше мне хотелось изложить некоторые мысли чист от меня лично поделиться с вами. Я здесь уже две недели, и в течение этой недели я была тоже благодаря организации Газпрома с нашим начальником на севере – в Новом Уренгое. Своими глазами видели, как там работают газовики. Побывали в гостях у компании «Уренгойдобыча» и «Ямалдобыча». После поездки мы стали лучше понимать позицию нашего партнёра. Раньше мы всегда спрашивали: «Вы не скажете, что для нашего юго-восточного района – это газ откуда, от какого месторождения?» И Газпром всегда нам отвечал, что газ возможен только из единой системы газоснабжения. И только побывав там, на этом месте – месторождении, мы почувствовали такой объём газа и видели, столько газ совмещается по трубопроводу, и стали понимать, что значит единая система газоснабжения. Это первое.
Второе. Мы стали больше близки к позиции Газпрома, что надо сначала на первом этапе согласовать стратегию развития, с одной стороны, газового месторождения, с другой стороны, стратегии развития рынка; что мы поняли друг друга. Потому что мы на месте видели, как трудновато провести разведку и разработку и тем более как трудно будет людям выполнять предварительную работу насчёт мобилизации кадров, людей, сотрудников, мобилизации оборудования.
И поэтому хочу ещё раз сказать как от меня лично, так и от нашей корпорации – важно, что правительство обеих наших сторон уделяет большое внимание нашему сотрудничеству по указанным направлениям. Мы хотим сказать, что мы очень надеемся на такое сотрудничество, на такой проект, и сейчас мы стали больше друг друга понимать, доверять. Я думаю, что это основа основ для дальнейшего удачного сотрудничества. Спасибо вам большое.
Ведущий. Спасибо большое. Уважаемые коллеги, у вас есть возможность задать вопросы представителю крупнейшей компании Китая – национальной нефтегазовой корпорации. Пожалуйста.
Из зала: 7 млрд., где-то через 15–20 лет будет 120. Это реальная цифра? То есть вы ощущаете, как у вас идёт динамика добычи? Особенно на западе. Там же тяжело добывается газ. Насколько это оправдано? И сможете ли вы добыть большие запасы, чтобы обеспечить собственным газом свою страну? Это первый вопрос.
Второй. Все интересуются инвестициями в газовые месторождения Восточной Сибири и Дальний Восток, не шельф, а вот именно с покупками. У вас есть какие-то интересы или предложения Газпрома именно по участию? Как, например, с Удмуртией.
Со Вэй: Спасибо за вопросы. Я отвечаю сначала на последний вопрос, это для меня, кажется более лёгкий вопрос. Что касается желания нашего участия в разработке месторождения Восточной Сибири и Дальнего Востока, как раз мы озвучили такое предложение, и мы считаем, что такое предложение является частью нашей комплексной позиции насчёт сотрудничества с Газпромом. У нас есть желание, и мы предлагали такую чёткую позицию, что мы желаем принимать участие в разработке месторождения. Мы тоже имеем интерес развивать сотрудничество в нефтехимии и думаем, что можно комплексно рассматривать вопрос насчёт финансового сотрудничества. Мы выразили готовность и приветствуем позицию насчёт приглашения Газпрома - нашего партнёра в участие и продажу газа на территории Китая. Вот это второй вопрос.
Что касается первого. Насколько возможно повышение нашего объёма добычи в 2015, в 2020, то уже назван такой объём. Смотря на сегодняшний день, это объём в прошлом году, как уже звучало – это где-то 84 и 87 млрд. Но, глядя на историю, в 2000 г., если я не ошибаюсь, только около 30 млрд. Значит, за это десятилетие уже очень быстро вырос объём добычи. Поскольку я не геолог, я не могу сказать, насколько здесь позволяют запасы, но если судить по такому темпу развития, я думаю, что здесь есть такая надежда. Но с другой стороны, насколько будет трудно извлекать, разрабатывать – это другое дело. Но сейчас развивается угольный газ, сланцевый газ – не является традиционным газом, но эта цифра включает или нет, или как его считать, я думаю, что без этого. Мы надеемся на развитие технологии, и развитие экономики, наверно, всё-таки позволяет.
Ведущий. Пожалуйста, ещё вопросы. Да, пожалуйста, Александр Павлович.
Епишов: Уважаемые коллеги! Я просто не могу не воспользоваться уникальной возможностью. На нашей конференции присутствует представитель одной из крупнейших мировых компаний Петро Чайна и, естественно, это большой успех и форума, и нашего взаимодействия. Очень приятно слышать о конструктивном взаимодействии с Газпромом. Госпожа Со Вэй, вот такой вопрос: как Вы оцениваете с позиции Петро Чайна перспективы развития рынка сжиженного газа в Китае? И, как Вы знаете, Газпром реализует свою стратегию на востоке в двух направлениях – это газификация и газоснабжение для развития наших регионов, и естественно, экспорт и много проектов, которые начинались в своё время на условиях соглашений о разделе продукции. Как Вы считаете, какой потенциал возможен импорта сжиженного газа из этого региона в Китай? И два слова о самом рынке СПГ Китая.
Со Вэй: Вообще насчет СПГ. Сейчас у нас уже построены терминалы и есть определённые контракты в объёме, наверное, 20 млн. Но, во-первых, мы считаем, что для такого рынка, как Китай, это объём совсем незначимый, это не решает потребности в газе этого района, и тем более это северо-восточный район, потому что СПГ поступает именно через море в юго-восточные районы, и там как раз самый огромный рынок Китая и очень развита экономика. Поэтому такой объём и подписан в этих контрактах. Мы думаем, что он не покрывает обеспечение рынка. Это, во-первых.
И, во-вторых. Что касается плана или программы развития бизнеса в Восточной Сибири и Дальнем Востоке, мы видели, есть такой трубопроводный план, есть план СПГ. Я думаю, что СПГ, это такой план Газпрома, думаю, что это не только для Китая, но и для стран АТР. Это один из потребителей СПГ - Китай. И здесь опять вопрос – надо посмотреть рентабельность и согласовать долгосрочную стратегию. Я думаю, что надо совместно смотреть.
Епишов: Потенциал есть.
Со Вэй: Да, потенциал-то есть, но другое дело – насколько экономика позволяет. Это две стороны вопроса, мы так думаем. Но всё-таки мы сейчас СПГ только обсуждаем, а трубопроводный вариант всегда на повестке дня нашей совместной с Газпромом работы.
Епишов: Спасибо.
Ведущий: Спасибо. Пожалуйста, вопросы.
Из зала: Скажите, пожалуйста, Ведётся ли в вашей компании работа по добыче сланцевого газа?
Со Вэй: Спасибо за вопрос. Что касается сланцевого – наверно, это такое совсем новое направление. В Китае сейчас только начинается обсуждение на технологическом уровне, на таком уровне обсуждения. Что касается объёмного, масштабного – мы не приступили пока ещё.
Ведущий:Спасибо.
Из зала: Известно, что есть стратегия развития северо-востока Китая. Топливная схема этой стратегии как-то разработана, будет ли развиваться та крупная промышленность, которая там действует с учётом российского газа?
Со Вэй: Очень хороший вопрос, спасибо. Как раз северо-восточный район Китая, Вы правильно отметили, что там есть программа развития этого района. Это район – там тяжёлая промышленность, это главным образом на угле. Сейчас мы пытаемся изменить структуру энергоснабжения, и здесь могу чётко сказать: всё-таки это рынок этого района всё-таки мы оставляли и оставляем для российского газа. И, честно говоря, у нас есть готовность принимать этот газ по трубопроводу, потому что такое сотрудничество обсуждалось уже с давних лет. Так что сейчас рынок, мы так думаем, что очень ждёт российский газ.
Ведущий: Спасибо.
Ведущий: Ещё вопросы… Спасибо, госпожа Со Вэй. Конечно, северо-восточные регионы Китая, и Дальнего Востока, и Забайкалья неизбежно будут развиваться в полной зависимости друг от друга и во взаимодействии друг с другом. Поэтому, конечно же, очень важно то, что мы сегодня услышали о перспективах развития газовой отрасли Китайской народной республики и Вы услышали о перспективах развития Дальнего Востока и Забайкалья. Я надеюсь, что сотрудничество с Газпромом будет продолжено. Спасибо Вам.
Со Вэй: Можно ещё пару слов в заключении?
Ведущий: Да, пожалуйста.
Со Вэй: Я ещё раз приветствую вас всех. И последнее я хотела сказать: мне посчастливилось поучаствовать в форуме, но к сожалению, мы покидаем форум – у нас рейс и поэтому прошу прощения.
Епишов: Тогда, госпожа, Со Вэй, мы в Вашем лице хотим поблагодарить всю китайскую делегацию. Мы вели активную переписку с Департаментом международных отношений Петра Чайна, согласовывали повестку дня. И мне особенно приятно, что Вы здесь сегодня присутствуете. Позвольте вручить Вам вот эту памятную медаль. Она будет Вам напоминать о том, что Вы всегда можете быть в России на этой площадке и здесь высказывать свою точку зрения о развитии нашего сотрудничества. Позвольте Вас поблагодарить за Ваше прекрасное выступление и пожелать Вам всяческих успехов.
Со Вэй: Спасибо вам большое.
Ведущий: Спасибо. Уважаемые коллеги, нам надо немножко ускорить темп, так как у нас с вами по территориальной целостности осталось 1 час 10 минут, надо обязательно уложиться в этом время (по территории нашего пребывания здесь имеется в виду). Я хотел бы предоставить слово Ивашенцову Глебу Александровичу, чрезвычайному полномочному послу Российской Федерации с темой по докладу «Международное сотрудничество в энергетической стратегии Дальнего Востока». Пожалуйста, Глеб Александрович.
Ивашенцов: Спасибо. Энергетическая стратегия России на период до 2030 г. ставит задачу наращивания российского энергетического экспорта в страны азиатско-тихоокеанского региона. Поворот к Азии в энергетическом экспорте России закономерен. Сейчас почти 90 % российского экспорта углеводорода идёт на европейский рынок, где партнёры всё настойчивее пытаются навязать нашей стране свои условия игры, особенно по газу. При сохранении такого положения России был бы уготована участь не более чем одного из поставщиков углеводородного сырья, причём поставщика не глобального, способного определять пути развития торговли, а чисто регионального. Ведь качая нефть и газ в одном направлении, невозможно оказывать сколько-нибудь серьёзное влияние на состояние мирового рынка.
Азия сегодня всё более выходит на ведущие позиции мировой экономики. Соответственно, растут энергетические потребности азиатских стран. Подсчитывается, что к 2020 г. свыше половины спроса на энергоресурсы на планете придётся на северо-восточную Азию.
В перечне главных внешних задач в энергетической стратегии выделяется не только географическая, но и продуктовая диверсификация российского энергетического экспорта. В данном случае имеется в виду не просто увеличение в товарной структуре экспорта энергоносителей доли продукции с высокой добавленной стоимостью (нефтепродукты, сжиженный природный газ, продукции газа и нефтехимии, электроэнергия), но и расширение сотрудничества с зарубежными странами в такой специфической высокотехнологической области, как атомная энергетика. Роль нашей страны в мирном использовании атомной энергии весьма значима. Россия была первым государством, построившим атомную электростанцию. Сегодня российская атомная энергетика охватывает 5 % мирового рынка атомной электрогенерации, 15 % мирового рынка реакторостроения, 45 % мирового рынка обогащения урана, 15 % мирового рынка конверсии отработавшего топлива и 8 % мировой добычи природного урана. По оценке МАГАТЭ, доля российских атомных энергетических технологий, внедрённых или внедряемых в дальнем зарубежье, уже достигает 30 % от объёма общемирового экспорта таких технологий. Концерн Росатом занимает первое место в мире по строительству за рубежом, контролируя до 30 % мирового рынка услуг по обогащению урана и около 17 % рынка собственно ядерного топлива.
В числе партнёров России в сфере энергетики в северо-восточной Азии – Китай, Япония, республика Корея. И показательно, что с каждой из этих стран Россия сотрудничает по самому широкому кругу отраслей энергетики – и по нефти, и по углю, и по газу, и в сфере мирного использования атомной энергии. Во всех случаях это сотрудничество имеет хорошие перспективы и активно наращивается.
Мы сейчас заслушали очень интересный доклад китайской коллеги о сотрудничестве с Китаем по газу. Но я здесь хотел бы отметить, что помимо сотрудничество по газу у нас с Китаем очень большое сотрудничество по нефти, которая ежегодно наращивается. В будущем году будет уже введён в строй нефтепровод в Китае и будет 15 млн. тонн нефти ежегодно поставляться в Китай. Кроме того, разработан проект экспорта электроэнергии из Российской Федерации в Китай объёмом до 60 млрд. КВт часов в год. Этот проект предполагает строительство на российском Дальнем Востоке электростанций общей мощность до 10 800 МВт, а также линий электропередач общей протяжённостью 3400 км.
Знаковым событием в российско-китайском сотрудничестве в мирном использовании атомной энергии стало введение в эксплуатацию в 2007 г. построенных ЗАО Атомстрой экспорт двух первых энергоблоков Китайской АЭС Тянь-Вань мощностью 1060 МВт каждый. Тянь-Ваньская АЭС построена по усовершенствованному российскому проекту. В настоящее время это самая безопасная среди действующих в КНР атомных электростанций. В ноябре 2009 г. в ходе визита Владимира Владимировича Путина в Китай подписан протокол о сотрудничестве в сооружении второй очереди Тянь-Ваньской атомной электростанции также с двумя энергоблоками. Кроме того, в соответствии с ещё одним соглашением российская сторона примет участие в проектировании реактора на быстрых нейтронах БН-800, прототип которого реактор БН-600 вот уже 25 лет работает на Белоярской АЭС на Урале.
Для Японии и республики Корея наращивание энергетического сотрудничества с Россией – без преувеличения весомый фактор обеспечения национальной энергетической безопасности. Оба эти государства лишены сколь-либо значительных внутренних источников ископаемого топлива, за исключением угля, и вынуждены импортировать практически весь объём потребляемой ими нефти, природного газа и других энергоресурсов, включая уран. Положение обостряется тем, что Япония и Южная Корея в большей степени, чем другие, зависят от поставок нефти с Ближнего Востока. Соответствующие показатели Японии – 87 %, для Южной Кореи – 84 % в то время как, например, для Китая – 51 %. В силу этих обстоятельств и в Токио, и в Сеуле рассматривают энергетику как стратегическое направление в двухсторонних отношениях с соседней Россией.
Поэтому вполне логично, что в 2009 г. японские компании стали абсолютными лидерами среди иностранных партнёров по объёмы капиталовложений в российский ТЭК. Японские инвестиции составляют 30 % в проекте «Сахалин-1» и 22,5 % в проекте «Сахалин-2». Последний снабжает сырьём принадлежащей компании Сахалин Энерджи первый в России завод по сжижению природного газа на юге Сахалина, мощность которого 0,6 млн. тонн в год или 5 % от мирового производства СПГ. 60 % его продукции законтрактовано для поставок в Японию, в результате чего степень зависимости японского внутреннего рынка от поставок газа с проекта «Сахалин-2» превысит 6 %. О степени внимания в Японии к этому проекту свидетельствует тот факт, что в проведённой в феврале прошлого года церемонии пуска завода наряду с Президентом Российской Федерации принял участие Премьер-министр Японии, - никогда до этого ни один японский премьер-министр Сахалин не посещал.
Изучаются возможности японского инвестиционного участия в освоении якутских нефтегазовых и угольных месторождений. В конце 2008 г. объединённая промышленная корпорация подписала с японской компанией Мицуи соглашение о совместной геологоразведке и разработке ТЭУ одного из крупнейших угольных месторождений Элегеско в Туве.
Развивается российско-японское сотрудничество в мирном использовании атомной энергии. На российские поставки материалов ядерно-топливного цикла в настоящее время приходится около 15 % общих потребностей Японии в таких услугах. Поставки российского топлива для японских АЭС планомерно растут, и к 2014 г. составит до четверти японского рынка. Межправительственное соглашение, подписанное в ходе визита Владимира Владимировича в Японию в мае 2009 г., предусматривает российско-японское взаимодействие в переработке и хранении отработавшего ядерного топлива, осуществлении международного проекта строительства термоядерного экспериментального реактора ИТЭР, разработке и эксплуатации легководных реакторов, разведке и разработке урановых месторождений.
Энергодиалог занимает особое место и в экономических связях России с республикой Корея. С одной стороны, южнокорейские компании чётко выполняют заказы на изготовление оборудования для энергетических проектов в России, в частности сахалинских, а также танкеров для перевозки нефти и сжиженного газа. С другой, руководители двух стран последовательно поддерживают линию на совместную разработку месторождений нефти, газа, угля в России, республике Корея и третьих странах. Подписан меморандум о взаимопонимании между главными газовыми компаниями двух стран, Газпромом и Кogas, о сотрудничестве и реализации проекта поставки природного газа из России в республику Корея. По контракту Коgas с компанией Сахалин Энерджи оператором уже упоминавшегося завода по сжижению природного газа на Сахалине Южная Корея в течение 20 лет будет получать с этого завода полтора миллиона тонн СПГ ежегодно. Поставками из России обеспечивается более трети потребности республики Корея в топливе для атомных электростанций. В ходе российского и южнокорейского саммита в Москве в сентябре 2008 г. стороны условились изучить возможность участия Южной Корее в работе международного центра по обогащению урана в Ангарске, созданном в 2007 г. по соглашению между правительством Российской Федерации и правительством республики Казахстан.
Прорывный выход России на энергетический рынок северо-восточной Азии ставит на повестку дня задачу правовой защиты интересов нашей страны как поставщика на этом рынке. Речь должна, по сути, идти о разработке полномасштабного азиатско-тихоокеанского договора об энергетическом взаимодействии. Тему энергетического взаимодействия Россия должна сделать главной темой своего участия в азиатско-тихоокеанском экономическом сообществе. И крайне важно, что в данном случае мы могли бы смело рассчитывать на поддержку других азиатско-тихоокеанских государств поставщиков энергоресурсов, в отличие от Европы, где Россия выступает в одиночку против представленного Евросоюзом единого фронта государств-потребителей. И здесь вот, создав некий правовой документ по энергетическому взаимодействию в АТР мы укрепили бы наши позиции и в переговорах с Евросоюзом по развитию правовой основы и таким образом продвинулись бы к реализации идеи мирового кодекса энергетической безопасности, о которой вчера здесь, на форуме, говорили. Так что вот этот вот упор на разработку принципиально нового договора об энергетическом взаимодействии в АТР – это крайне важная задача у нас на перспективу для утверждения России в качестве глобального поставщика и глобального регулятора мирового рынка энергоресурсов.
Выделю ещё один важнейший для нашей страны момент. Залог будущего России как великой державы – в подъёме Сибири и Дальнего Востока. Здесь уже достаточно эта тема развивалась, но я хочу отметить, что для решения внутренних задач нам необходимо отсутствие внешних угроз. А история свидетельствует, что осуществление долгосрочных экономических проектов – лучший путь к взаимному доверию и снижение напряжённости между государствами. Мы приобрели уже этот опыт в отношениях с Западной Европой в конце 60-х – начале 70-х гг., когда был построен первый газопровод из Советского Союза в западную Европу, а западноевропейские компании приняли участие в строительстве ряда крупных промышленных предприятий в нашей стране, в частности Волжского автомобильного завода. Эти экономические проекты тогда в огромной степени помогли укреплению взаимного доверия и развитию разрядки в Европе, следствием чего стало общеевропейское совещание по безопасности и сотрудничеству в Хельсинки в 75-м г., которое окончательно подвело итоги Второй мировой войны применительно к Европе.
Укрепление взаимного доверия крайне необходимо для стран Северо-восточной Азии, между которыми существует немало нерешённых территориальных и других проблем. Активное подключение Восточной Сибири и Дальнего Востока России к процессам экономической интеграции в АТР, развитие энергетического взаимодействия России с её соседями на Дальнем Востоке призвано послужить отправной точкой к укреплению и политического взаимодействия между странами региона. А это, в конечном счёте, должно содействовать урегулированию существующих в Северо-восточной Азии проблем, превращению её в зону мира и сотрудничества.
Прорыв, таким образом, российского ТЭК на восток призван дать России не только большую коммерческую, но и весомую политическую отдачу в плане укрепления экономической и военно-политической безопасности страны.
Спасибо.
Ведущий: Спасибо, Глеб Александрович. Пожалуйста, вопросы.
Ивашенцов: Существует энергетическая хартия. Часть стран не только европейских, а из других регионов, тоже является участником энергетической хартии. Но в применении к азиатско-тихоокеанскому региону тема вот этого взаимодействия и какого-то юридического документа обсуждалась в различных форматах. Но в целом задача вот так вот на форумах АТЭС не ставилась, что надо вот сделать какой-то договор, какой-то вариант вот этого договора, экономических хартий применительно к АТР.
Из зала: То есть ближайший этап… эта тема должна быть поставлена?
Ивашенцов: Я не знаю, будет ли она поставлена. В данном случае я не могу говорить от имени российского правительства. Но, учитывая, что Россия сделала главной темой саммита Восьмёрки в 2006 г. в Санкт-Петербурге вопрос о глобальной энергетической безопасности, я думаю, что этот вопрос в той или иной форме будет ставиться нашей стороной, потому что Россия для азиатско-тихоокеанского региона, значение России как поставщика энергоресурсов гораздо более важное, может быть, даже чем для Европы. Вот если мы сейчас посмотрим: кто кроме России может дать вот эту энергию Японии, Южной Корее и Китаю? И в данном случае мы как раз можем. Это наша козырная карта. У нас две козырных карты в АТР – это наши возможности по энергетическому взаимодействию и, скажем, реализация проектов североморского пути.
Епишов: Уважаемые коллеги, я прошу разрешения у председателя как главный аналитик форума, я просто хочу очень короткий комментарий сказать. Я считаю, что выступление Глеба Александровича сто процентов отвечает тематике форума. Я ему очень благодарен за этот прекрасный доклад. Я считаю, что когда мы вчера говорили о том, что мы стремимся внести свой интеллектуальный блок в фундамент новой правовой системы международного энергетического взаимодействия, то вот, пожалуйста, посмотрите – блестящая идея и абсолютно новая идея, идея глубокая, я считаю. И что мне особенно понравилось – то, что Вы отметили, что она повлияет на ситуацию на западе, то есть это будет пример конструктивного сотрудничества. И Россия будет активно продвигаться и диверсифицироваться. Поэтому я считаю, что эта тема заслуживает внимания. Я, Глеб Александрович, Ваш союзник, и я надеюсь, что мы ещё обсудим это на других площадках. Спасибо большое Вам.
Ведущий: Спасибо. Движемся дальше. Слово предоставляется Кушкиной Екатерине Сергеевне, научному сотруднику института энергетических исследований Российской Академии наук, с докладом на тему «Нефтяной сектор Китая – перспективы развития и возможности для возможности для сотрудничества с Россией». Пожалуйста, Екатерина Сергеевна.
Кушкина. Пока открывается презентация, я начну, наверно. Ещё раз: темой моего сегодняшнего доклада будет перспективы развития нефтяного сектора Китая, а также возможности для сотрудничества в нефтяной сфере между Россией и Китаем.
Как уже Глеб Александрович отметил сегодня, наверно, я тогда не буду это говорить, потому что об этом уже рассказывалось. Начну с того, что ни для кого не секрет то, что Россия является крупным игроком мирового нефтяного рынка. На Россию приходится 12 % мировой торговли нефтью. Россия также является лидером по добыче этого вида энергоносителя. Между тем порядка 4/5 экспорта приходится на страны Европы, тогда как на Китай и другие страны приходится, понятно, гораздо более меньше объёма потребления, тогда как основной тенденцией развития энергетических рынков сегодня является усиление конкуренции за энергетические ресурсы, а также рост вклада азиатских стран в потребление нефти и газа.
Если мы посмотрим на статистику, по данным международного энергетического агентства, в ближайшие 20 лет темпы роста нефтяного сектора Китая составят 3,6 %, тогда как темпы роста нефтяного сектора европейских стран будет отрицательным – это - 0,4 %. Кроме того, по данным того же агентства, вклад Китая в темпы роста мирового энергопотребления, мирового потребления нефти составит порядка 47 %, то есть порядка половины прироста потребления нефти будет приходиться именно за счёт роста потребления нефти в Китае.
Большой потенциал между развития энергетического сотрудничества между Россией и Китаем лежит не только и не столько в географической близости наших двух страх, сколько в взаимодополняемости их интересов. Ни для кого не секрет то, что одним из первоочередных интересов Китая является обеспечение гарантированных поставок нефти. Так, несмотря на политику диверсификации, а именно расширение использования природного газа, расширение использования возобновляемых источников энергии, тем не менее, несмотря на усилия китайского правительства по изменению структуры энергопотребления, тем не менее, вплоть до 2050 г. доля нефти в структуре энергопотребления будет расти, он вырастет с 20 % в 2006 г., по прогнозам, до 23 % к 2050 г. При этом понятно, что если рост процентов не является таким большим, понятно, что мы говорим об огромных объёмах не только относительных, но и огромных объёмах абсолютных показателей потребления нефти. При этом, учитывая тот факт, что более половины экспорта приходится на страны ближнего Востока, политическая и военная ситуация в которых остаётся весьма нестабильной, это ставит под угрозу стратегические интересы Китая и заставляет китайское руководство задумываться о диверсификации источников и маршрутах поставок нефти.
Между тем наиболее полно интересы России в сфере энергетики были выложены в уже упомянутой сегодня энергостратегии развития энергетического сектора в период до 2030 г. Кратко перечислю основные моменты, которые связаны с моей темой доклада. Во-первых, это развитие ресурсов Восточной Сибири. Так, согласно документу, добыча должна увеличиться с 500 тыс. в 2008 г. до 69,75 млн. тонн к 2030 г. Это рост в десятки, в стони раз. Следующим направлением является диверсификация рынков сбыта. Согласно стратегии, доля нефти в восточном направлении должна увеличиться с 6 до 22–25 % к 2030 г. Кроме того, также одним из направлений, указанных в энергостратегии, является акцент на развитие новых проектов за рубежом, на развитие производств с более глубокой переработкой и развитие нефтехимических производств.
Между тем, сотрудничество в нефтяной сфере между Россией и Китаем развивается достаточно бурно. Всего за последние несколько лет экспорт нефти в Китае вырос более чем в 10 раз, с чуть более миллиона в 2000 г. до 15 млн. в 2007 г. Основная доля поставок приходится на железнодорожный транспорт. Поставки осуществляются через погранпункт «Забайкальск». Также некоторая часть поставок осуществляется по нефтепроводу «Атасола-Альшаку» через территорию Казахстана, а также по первой очереди трубопровода «Восточная Сибирь – Тихий океан», далее железнодорожным транспортом до порта «Находка» и далее морским транспортом.
Между тем развитие инфраструктуры, происходящее в России в последние годы, позволяет говорить о значительном потенциале для наращивания объёмов экспорта нефти в Китае. Так, уже упомянутый мной нефтепровод «Атасола-Альшаку» – его мощность будет расширена с 10 до 20 млн. тонн. Российские железные дороги с 2004 г. осуществляют очень масштабную инвестиционную программу, которая так и называется: «Поставки нефти в Китай». Согласно этой программе, планируется комплексная реконструкция восточной железной дороги и расширение возможности для наращивания поставок нефти в Китай через погранпункт «Забайкальск» до 30 млн. тонн. Кроме того, Россия также может использовать погранпункт «Наушки» и транспортировать свою нефть через территорию Монголии. Раньше этот путь был использован, а сейчас он по некоторым причинам не используется. И понятно, что нефть будет поступать по ответвлению от ВСТО (это 15 млн. тонн нефти), а также после строительства, которое планируется на 2013–14 гг., собственно, все очереди «Восточная Сибирь – Тихий океан». Мощность нефтепровода составит 80 млн. тонн нефти, и понятно, что морские поставки нефти в Китай также могут возрасти за счёт завершения строительства нефтепровода.
Между тем очень важно отметить тот факт, что сотрудничество между Россией и Китаем не должно ограничиваться поставками сырья. Нужно выводить его на новый более глубокий уровень. И в этом смысле китайский нефтяной рынок несёт для России большие возможности и перспективы.
Во-первых, мы уже сегодня говорим о том, что китайский нефтяной сектор рынок является очень ёмким, но также можем говорить о том, что в ближайшие годы он будет расти, и расти будет огромными темпами. Связано это прежде всего с темпами промышленного роста, с повышением уровня жизни населения, с процессами урбанизации и автомобилизации, которая особенно бурно развивается в последние годы. Кроме того, в прошлом году китайским правительством была принята крупная антикризисная программа, которая предусматривает вложение в китайскую экономику суммы более половины триллиона долларов, и бóльшая часть этих средств будет направлена на развитие очень энергоёмких производств, а также, например, на развитие автомобильной промышленности, перерабатывающей промышленности, а также на развитие нефтехимии.
В последний десяток лет в китайском нефтяном секторе произошли значительные изменения. Был введён новый механизм ценообразования. Может быть, не все это знают: ранее цены очень жёстко устанавливались государством. Сейчас механизм ценообразования на нефтепродукты становится более привязанным к мировым ценам. По-моему, зимой этого года было официально объявлено о создании нового контролирующего, нового единого органа, который будет заниматься контролем энергетических институтов, а также выработкой единой энергетической стратегии.
Кроме того, в связи со вступлением Китая в ВТО Китай открыл свой сектор оптовой и розничной продажи нефтепродуктов, и, соответственно, сегодня мы можем говорить о том, что китайский нефтяной сектор делает шаги в сторону большей легализации, большей открытости для иностранных инвесторов. Уже сегодня в секторе присутствуют такие крупные международные компании, как в секторе нефтепереработки это компании Шелл, Тоталь, Эксон и Саудия-Рамка, в секторе сбыта это компания BP, Шелл и Тоталь.
Безусловно, для России выход в китайский нефтяной сектор также мог бы быть весьма интересен и мог нести большие потенциальные возможности. Однако существуют определённые трудности, которые не позволяют однозначно оценивать перспективы выхода российской компании в китайский нефтяной рынок, на китайский нефтяной сектор. Я здесь перечислила кратко основные из них. Я очень коротко на них остановлюсь, потому что время просто не позволяет. Если будут какие-то дополнительные вопросы, пожалуйста, потом спрашивайте.
Во-первых, первой проблемой может стать механизм ценообразования, который не обеспечивает должного согласования внутренних и мировых цен на нефтепродукты. Сейчас, согласно действующему механизму ценообразования, компании, которые работают в секторе сбыта, могут рассчитывать на определённую даже гарантированную прибыль от ведения своей хозяйственной деятельности; тогда как компании, которые работают в нефтепереработке, в случае, если мировые цены на сырую нефть устанавливаются на уровне выше 80 $ за баррель, – эти компании терпят убытки. Государственные компании, которые работают в Китае, их убытки от того, что они вынуждены также вести хозяйственную деятельность в секторе нефтепереработки, их убытки исчисляются десятками миллиардов долларов. Так, например, только в 2008 г. убытки компании Синопек и компании КНК составили порядка 29 млрд. долларов. В этих условиях определяющую роль в определении инвестиционной привлекательности нефтеперерабатывающие проекты играют в возможности получения субсидий, налоговых и иных льгот от китайского правительства. В противном же случае, при сохранении высоких мировых цен на нефть и при текущем режиме ценообразования, говорить о том, что строительство НПЗ на территории Китая выгодно, просто не имеет смысла.
Во-вторых, для тех компаний, которые хотят работать в секторе нефтепереработки и нефтесбыта, необходимо выстраивать долгосрочные отношения, основанные на взаимной выгоде. Понятно, что это базовый принцип для любого сотрудничества между компаниями, но для Китая это немножечко имеет более важную роль. Другими словами, компании, которые выходят в сектор нефтепереработки и нефтесбыта, должны предлагать китайцам что-то такое, какие-то определённые проекты, которые китайцы не в состоянии выглядеть сами. Примером таких проектов может служить водородные автозаправочные станция, построенные BP и Шелл на территории Китая, сотрудничество в области получения новых технологий сжижения угля, сотрудничество в области создания более экологически чистых заводов. Для России, для компаний и Саудовской Аравии, и кувейтской нефтяной корпорации это может быть, конечно, обеспечение гарантированных поставок нефти.
Третьим препятствием может стать сложность регулирования рынка. Тут можно говорить много, я остановлюсь очень коротко. Деятельность иностранных компаний в секторе нефтепереработки и сбыта нефтепродуктов регулирует более десятка различных законов, которые контролируются 11-ю министерствами, 4-мя комиссиями, а также самими государственными нефтяными корпорациями. Безусловно, хороший знак то, что наконец-то был создан единый орган, который отвечает за выработку единой государственной стратегии в области энергополитики, но долгое время его не было, и я, наверно, могу сказать такое – что некоторые решения применялись с запаздыванием, и иногда одно противоречило другому, и те решения, которые объективно должны быть вынесены, тормозились по определённым причинам, поскольку интересы вот этих различных министерств и комиссий пересекаются, иногда расходятся, и иногда просто необходимые решения принимаются очень долго или не принимаются вовсе. Кроме того, несмотря на проводимые реформы ценообразования, изменение внутренних цен на нефтепродукты проводится с большой задержкой и сам уровень цен на нефтепродукты значительно отстаёт от мирового уровня.
В-четвёртых, иностранным компаниям, занимающимся производством или сбытом нефтепродуктов в Китае, приходится развивать бизнес в условиях сильно монополизированного рынка. Две государственные нефтегазовые корпорации КНК и Синопек владеют 89-ю % нефтеперерабатывающих мощностей, а также 80-ю % автозаправочных станций страны. Эти корпорации не только контролируют производство и импорт нефти, основные инфраструктурные объекты регулируют доступ к ним, но также обладают министерским статусом и наделены значительными властными полномочиями.
В завершении попробую подвести итоги вышесказанному. Мы можем сказать то, что существуют объективные предпосылки для развития российско-китайского нефтяного сотрудничества. Но оно должно развиваться не только в области расширения поставок и экспорта нефти в Китай, но также должно идти на более углублённый уровень. Но существуют определённые трудности, которые только доброй волей российской стороны решить, видимо, не придётся. Необходимы определённые уступки со стороны китайского руководства, китайских нефтегазовых корпораций. И, наверное, нужно развивать сотрудничество, как очень любят говорить китайцы, на взаимовыгодной основе. Кроме того, также важно отметить то, что важное значение имеет и политический диалог между нашими странами, потому что он позволяет расширять взаимодействие и создаёт предпосылки для благоприятного климата в бизнесе. Спасибо.
Ведущий: Хорошо, спасибо. Рубан Лариса Семёновна, эксперт Межправительственного совета по нефти и газу СНГ, «Перспективы энергетического сотрудничества России АТР в экспертных оценках». Пожалуйста.
Рубан: Доклад, который выполнен в рамках международного проекта «Диалоговое партнёрство как фактор укрепления стабильности и интеграции», этот проект идёт 22 года. Наш партнёр при проведении этого проекта – университет Синь-Хуан. И в рамках этого проекта действуют 4 программы, одна из которых основная программа – по нефтегазовым ресурсам в контексте энергетической безопасности.
В рамках этого проекта, руководителем которого я являюсь, мы проводим международные экспертные опросы для оценки ситуации на Дальнем Востоке и ВТР. Эти опросы мы проводим уже в течение пяти лет с использованием лангетюда(?) в режиме мониторинга нон-стоп, и в качестве экспертов выступают специалисты высшей квалификации, VIP-персоны, то есть лица, принимающие решения из 13 стран. Когда мы начинали в 2004 г., это были представители России, Китая, Штатов, Японии, Индии, Южной Кореи и Монголии; с 8-го года подключились специалисты из Малайзии, в 9-м году специалисты Вьетнама и Филиппин, а в этом году – Индонезии, Сингапура и Таиланда. Эксперты дают характеристику ситуации на Дальнем Востоке ВТР исходя из развития своих стран, потребности в энергоресурсах, оценки его потенциала, и указывают оптимальные маршруты транспортировки углеводорода, в том числе оценивают наше восточное направление, определяют уровень безопасности, риски и угрозы, возможности военного конфликта и сотрудничества.
Я не буду долго говорить, почему нам интересно восточное направление. Это очевидно: потому что наиболее быстро развивающие регионы. По прогнозам, 50 % мирового ВВП к 20-му году будет производиться именно странами данного региона. Потребление нефти с 65-го года увеличилось в данном регионе в 6 раз, тогда как в мире в 2 раза, потребность в нефти превышает её добычу. На АТР приходится 38 % мировой добычи, 56 % мирового… нефть. Страны являются импортёрами энергоресурсов, и эта система растёт.
Мы рассматривали во время экспертного вопроса оценку важнейших игроков в странах Северо-восточной Азии и ВТР в целом. По комплексной характеристике, исходя из экономического потенциала, военного потенциала, ресурсной базы, технологического развития. И вот когда в 2005 г. был первый опрос, эксперты ставили на первое место Штаты, в догоняющей позиции шёл Китай, затем они ставили Японию, Россию и Южную Корею, а с 2006 г. с огромным отрывом Китай вырывается вперёд, на второе место выдвигается, по мнению экспертов, Япония, на третье место – Соединённые Штаты, остальные; и такая позиция остаётся по северо-восточной Азии в настоящий момент.
Данная столбиковая диаграмма наиболее зримо показывает данную тенденцию. И вот когда мы говорим по экспортным потокам углеводородного сырья, то мы видим, что страны-экспортёры Ближнего Востока дают основную массу нефтяного экспорта, на втором месте страны-экспортёры АТР, затем на третьем месте идёт Россия. Основные потребители нефти и газа в АТР – это Китай (около 400 млн. тонн нефти и 85 млрд. кубов газа), Япония (230–240 и 90–95), Индия (130 и 40), Южная Корея (110 и 40 млрд. кубов).
Если мы посмотрим соотношение спроса инето-импорта в динамике по прогнозам с нынешнего года по 30-й год по трём странам – Китаю, Японии и Южной Корее, мы видим, что и газовый, и нефтяной по совокупности спрос растёт, также растёт инето-импорт. Но в разбивке по странам мы видим, что по нефти спрос инето-импорт в Южной Корее и Китае будет расти, а в Японии, наоборот, сокращаться. По газу по всем трём странам идёт рост.
По СПГ данный регион занимает две трети мирового рынка, и с 2000 г. увеличение спроса составило 50 % от общего роста потребления СПГ. Основные региональные производители – это Индонезия, Малайзия, Австралия, Мьянма и Бруней, внешние – это страны Ближнего Востока и северной и западной Африки. Крупнейшими потребителями СПГ являются в настоящее время Япония и Южная Корея.
Данная карта показывает основные направления восточного экспорта углеводородов из России, как реальные, так и прогнозируемые маршруты. Крупнейшие производители нефти в АТР – это Китай с объёмом 180–190, Индонезия, Малайзия; а газа – опять Китай (80 млрд. кубов), Индонезия (70–75), Малайзия (60) и 50 млрд. кубов у Таиланд. Причём, когда мы оцениваем, что мы можем предложить, как мы можем предложить, как мы можем доставить, – мы должны учитывать, что они имеют также в юго-восточной Азии, и в АТР в целом были открыты крупные месторождения в этом тысячелетии – это в Китае (Ардушский, Таримский, Сычуаньский бассейны), в Бахаваньском заливе, в Австралии в Тимурском море, в Индии в Бенгальском заливе, в Папуа-Гвинее – Поплавский бассейн, во Вьетнаме в Южно-китайском море.
А вот относительно нас: мы видим, что да, Россия – и крупнейший производитель, и экспортёр нефти, мы обошли саудитов и достигли по добыче почти 13 %. Но вот некоторое время кризис привёл к снижению производства экспорта углеводородов. Если мы посмотрим по добыче: 7-й год – 491млн., 8-й – 488,5. Но в прошлом 9-м году мы добыли рекордные 494,2. Вчера на нашем форуме дали цифру и три десятых (ну, и замечательно). Экспорт стал тоже немного выравниваться и расти. Если в 7-м году было 250,62, то в 237,7 и в прошлом году 246 млн. тонн нефти. Ресурсы есть, потому что…
Блестящее выступление было Алексея Михайловича и предыдущих товарищей, и китайские представители выступали. Мы видим: потенциал на Дальнем Востоке и Восточной Сибири у нас есть, к промышленному освоению подготовлено 15 газовых, 7 нефтяных месторождений. Более 80 % разведанных запасов нефти и 65 % газа очень компактно расположены – в Верхнечёнском, Талаканском, Саучиндинском, Ковыктинском, причём с Верхнечёнского и Талаканского в прошлом году в промышленных объёмах прокачали миллион тонн нефти.
Но вот важнейшая проблема – это проблема транспортировки, это проблема коммуникации. И тут два основных момента – это затраты на реализацию и гарантия безопасности. И главные характеристики – это пропускная способность, стоимость строительства и модернизации и безопасность транспортировки. Вот когда наши эксперты отмечали, какие риски и угрозы, то вот относительно именно энергетической безопасности – это вот третий пункт, когда говорят: «нарастает, нарастает, нарастает конкуренция», вот в период кризиса в 98-м году, вот по сравнению к 98-му эта конкуренция несколько снизилась, потому что снизилось производство, снизился спрос, снизилось потребление. Но вот основным риском эксперты ставили непредсказуемость режима Северной Кореи и её ядерное оружие, а на втором месте как раз идёт борьба за энергоресурсы в странах АТР.
Другой важный момент по безопасности: а возможен ли военный конфликт или региональные локальные конфликты? В настоящий момент около 67-ми % экспертов говорят, что нет, ситуация относительно стабильная, и в настоящий момент военный конфликт невозможен, то есть можно эффективно развивать экономические отношения. Хотя две другие группы (одна группа с промежуточным мнением, другая – что всё-таки локальные конфликты возможны) составляют по 16 %. Но наш основной маршрут в СТО с ответвлением на Дацин. И вот здесь эксперты, когда мы начинали опрос, когда не было ещё подписано проектное соглашение по ответвлению, они ставили 54 % на первое место в СТО как наиболее выгодное, потому что больше покупателей, 17 % – это в основном были китайские эксперты, они ставили Дацин, и в СТО с ответвлением на Дацин было 9 %. В данный момент по данным трём графам расстановка идёт 38 %, 24, 21. Ряд экспертов всё-таки ставит под вопрос возможность ресурсного обеспечения оба направления.
С другой стороны, ряд экспертов ставит одной из главных задач комплексное использование всех компонентов и переход, и, действительно, в продукции более высоких переделов, комплексное развитие нефти и газохимии в данном регионе против только экспорта сырой нефти без газа без дополнительной обработки.
Чтобы завершить своё выступление, тут вопрос: если мы говорим о перспективах энергетического сотрудничества и экспорта углеводородов, то, когда мы говорим по северо-восточной Азии, тут очевидно – разумеется, Китай, разумеется, Южная Корея, разумеется, Япония; и у нас есть и соглашения, и 29-летние, и договоры, и огромные кредиты из Китая – тут понятно. Но вот когда поднимается вопрос о продлении этого экспорта в юго-восточную Азию, то нельзя никоим образом нельзя забывать, что в юго-восточной Азии есть, как мы уже посмотрели, свои экспортёры, и вопрос сколько и чего мы можем предложить, скажем, порядка 80 млн. нефти, какую роль это может сыграть, займём мы только какую-то высвободившуюся нишу… Потому что в этом плане мы не можем составить конкуренцию ни представителям Ближнего Востока, и в ценовой характеристике, и в количественной, ни около 140 млн. внутренних региональных экспортных поставок. И когда некоторые специалисты очень бодро заявили, что в 2007 г. пошли поставки в юго-восточную Азию, и приводили примеры Филиппин, то мне просто хотелось бы наших журналистов более, скажем, как-то редакционную работу чётко проводить: на Филиппины никакого экспорта нашей нефти не было, что подтверждает и филиппинская сторона, и Зарубежнефть.
Таким образом, мы должны чётко позиционировать свои стремления и свои возможности, что мы можем предложить, где нас ждут и каким образом нам выстраивать эту стратегию, чтобы она была эффективной, взаимовыгодной и способствовала оптимизации энергетической безопасности в регионе. Спасибо.
Ведущий: Спасибо большое, Лариса Семёновна. Пожалуйста, вопросы к докладчику. Нет. У нас остался один докладчик. Пожалуйста, я хотел бы предоставить слово Матвееву Владимиру Александровичу, ведущему научному сотруднику Центра стратегических проблем северо-восточной Азии и Шанхайской организации сотрудничества Института Дальнего Востока Российской академии наук. Пожалуйста.
Матвеев: Наш институт занимается проблемами Китая, поэтому и доклад мой посвящён векторам энергетической политики Китая и сотрудничеству с Россией.
Общеизвестно, что дефицит энергоресурсов в Китае сейчас только нарастает, и обеспечение им потребности его народного хозяйства в полной мере становится одним из активных факторов его внешнеполитической стратегии. Исходя из этого, ключевым звеном современной энергетической политики Китая является стабильное и гарантированное обеспечение потребностей страны в высокоэффективных энергоресурсах, к которым относятся нефть и газ. Всё это заставляет Китай искать пути стабилизации энергетических поставок. Эта задача на протяжении последних лет вышла на одну из приоритетных мест во внешней политике Китая, а её решение возведено в категорию обеспечения выживания страны в будущем.
Энергетическая политика страны приобретает всё более внеэкономическую подоплёку. Здесь на первое место выходит вопрос об энергобезопасности, в частности безопасности поставок энергоресурсов. В этом ракурсе бóльшая часть импортируемых энергоресурсов в Китай, перевозящихся морем, не являются надежными. Всё это повышает риски китайских инвестиций в разработку внешних источников энергоресурсов (прежде всего нефти) и опасности в стабильности энергопоставок. Здесь же корни заинтересованности Китая в инвестициях в нефтяные и газовые источники центральной Азии и России. К тому же в официальных документах правительства Китая, касающихся национальной безопасности, приняты в качестве ведущих принципов энергетической политики ставка на развитие собственных энергоресурсов, а также многовекторность каналов получения импортных энергоресурсов.
По нефти уже были выступления, я не буду говорить, а вот больше по газу, именно по поводу наличия собственных ресурсов.
В последнее время из-за нарастания дефицита нефти органы государственной власти Китая осуществили разворот в сторону развития газовой промышленности, и газовая промышленность объективно становится определяющим фактором дальнейшего развития экономики Китая. В последние годы Китай вкладывает громадные средства в разведку и разработку нефтегазовых месторождений. Идёт активный прирост доказанных запасов в различных газодобывающих районах. Однако бóльшая их часть расположена в западных районах, и хоть и есть крупные месторождения (их несколько), но к уникальным их сложно отнести, наверно, порядка 600 млрд. запас – это не такие, как… поэтому бóльшая часть месторождений относится к средним и мелким, и очень затратные, поэтому на них делать ставку сложно.
В то же время рост потребления газа весьма динамичен. Китайские коллеги рассказывали, но, тем не менее, скажу ещё. За последние 10 лет потребление газа в Китае выросло в 3,5 раза. И ещё один факт: что в 2008 г., увы, потребление газа превысило собственную добычу и страна стала импортёром и газа. Вот картинка на 2009 г., это добыча – 83, потребление – 87. И главное, что ещё темп роста добычи – около 7 %, а потребление – 11, и эти ножницы начинают всё более раздвигаться и дисбаланс увеличивается. Пока это заставляет Китай импортировать сжиженный природный газ. Ну, теперь, правда, вступил в строй в конце декабря газопровод Центральная Азия.
Какие ещё вопросы здесь усугубляются? Это, известно тоже, что вопросы охраны окружающей среды в Китае очень серьёзно стоят, поэтому поставлены задачи последними сессиями ВСНП о том, что более совершенная технология энергосбережения, газ не только в город, но и в село, и поэтому это предрасполагает быстрый рост потребления газа. До 2012 г. общая ситуация с газоснабжением в Китае выглядит, в принципе, оптимистично: строятся терминалы по приёму СПГ, введён в действие вот этот газопровод Центральная Азия, уже определены источники газа, которые будут поставлены по газопроводу из Мьянмы с 2012 г.
По оптимистичным расчётам китайских аналитиков, в 2015 г. ожидается потребление газа 200 млрд., а в 2020 – 300. Но при этом… Я неспроста пытался спросить у китайских соратников, как они оценивают это. Всё-таки медленный рост добычи газа будет. Он дотянет, наверно, до 120 млрд., и дальше нет особой динамики. Это первый вариант такой. Но есть же пессимисты, которые говорят, что объёмы потребления газа в 2020 г. могут составить 150 млрд. То есть вот эта вилка от необходимого импорта – от 30 до 180 – она уж очень хорошо гуляет, и поэтому тут с этим большие проблемы.
На наш взгляд, всё-таки более реальная цифра – ближе к минимальной цифре. Это связано с двумя обстоятельствами.
Во-первых, в Китае реализуется стратегия избыточного создания экспортных трубопроводных мощностей. Она, конечно, затратная, но гарантирует трубопроводные поставки в форс-мажорных обстоятельствах. И вот в связи с этим, вообще-то говоря, предполагается, что на ура введённый газопровод Центральная будет полупустым, он будет как бы про запас.
И во-вторых, знаковым является знаковое решение руководства Китая о повышении внутренних цен на газ до мирового уровня. Цены растут. Ещё примерно в 2008 г. в Пекине средняя цена составляла чуть больше 100 долларов за 1000 кубов, в прошлом году – уже 300, а в 10-м она будет, скорее всего, подтянута до 350–400 долларов. Поэтому вполне реально сокращение темпов потребления газа, это уже будет отсекать неэффективных потребителей, и будут только химия и прочие, ещё, может быть, энергетика и так далее.
Наверно, в этих условиях кроме того, что будет сокращение потребления газа, и в том числе импортного, вполне реально появление жёсткой ценовой конкуренции поставщиков трубопроводного газа из центральной Азии. Не только Туркмения претендует, но ещё и Узбекистан хотел бы часть своего газа туда вставить, и казахи вроде не прочь, хотя у них там проблем хватает. В этих условиях России, наверно, лучше подождать определённых сигналов о появлении потребности в дополнительном газе. И кроме того, наверно, стоит продолжить переговоры о цене продажи, хотя уже есть решение ориентации на азиатскую нефтяную картину, но всё-таки китайцы, мне кажется, ждут от нас какого-то сигнала о том, что мы готовы немножко уступить, а уступить мы можем только в том плане… идти на компромисс в цене продажи… в том плане, что иметь доступ к их распределительной системе и конечным потребителям газа. Я думаю, что вопрос может обыгрываться, изучаться, и здесь есть реальные пути для выхода из…
И последний сюжет, о чём я хочу сказать – это Шанхайская организация сотрудничества. Идёт (она была, потом затухла) реанимация идеи энергоклуба. И, как известно, в разных мировых форматах изучается возможность сглаживания интересов продавцов и потребителей газа. Но это идёт весьма трудно, особенно в Евросоюзе. Можно сделать попытку такого регулирования интересов стран России, стран центральной Азии и Китая в формате ШОС и каким-то образом это отрегулировать. И плюс ещё на повестке дня саммитов реально стоит вопрос условий приёма в организацию Туркмении, что серьёзно усилит позицию организации.
Вот несколько вопросов, которые я хотел озвучить.
Ведущий: Спасибо, Владимир Александрович. Пожалуйста, у кого есть вопросы? Правильно ли я понял: Вы говорите – России лучше подождать?
Матвеев. Да.
Ведущий: Мне кажется, ключевой итог Вашего выступления, который, я думал, вызовет дискуссию у присутствующих. Я не уверен, что этот посыл должен быть последним в нашей сегодняшней секции, иначе я считаю её совершенно бессмысленной.
Матвеев: Подождать на 5 лет, но не больше…
Ведущий: Извините, Владимир Александрович, я вынужден всё-таки вступить тогда в дискуссию. Самое губительное, что можно придумать для России – это подождать. Для чего вообще мы сегодня здесь собирались? Разве всем непонятно то, что азиатско-тихоокеанский регион и вообще Азия – это больше половины население России, и говорить о том, что возможен пессимистичный вариант роста потребления нельзя по той простой причине, что львиная доля населения в азиатском регионе живёт сегодня, с точки зрения нормального цивилизованного человека, скажем так – в условиях 100–200 лет назад. Малейший рост доходов населения приведёт к кратному росту потребления электроэнергии, вот и всё. Мы только что говорили о том, у нас проекты все очень капиталоёмкие, энергоёмкие, по времени очень длительные. К сожалению, у нас нет таких темпов, как у Китая, когда (я докладывал) 18 месяцев – 10 000 км. К сожалению, такие темпы мы в Советском Союзе забыли уже 50 лет назад.
Матвеев: И то было меньше.
Ведущий: Да, и то было чуть меньше.
Матвеев: Шесть с половиной.
Ведущий: Вот видите, шесть с половиной тысяч километров в год. Это как раз те темпы и есть, за 18 месяцев – это же полтора года. А сейчас, к сожалению, мы уже ушли в период, когда мы дискутируем по 5, по 10 лет, прежде чем с гордостью говорить о том, что мы 300 км построили в Камчатке (и даже 300 там нет). Вот в чём суть.
Матвеев: 350.
Ведущий: Да, 350. И если вот сейчас Вы вбрасываете такую идею, что нам ещё 5 лет подождать – значит, тогда мы точно окажемся за пределами взаимодействия. Вот взаимовыгодное сотрудничество, о чём шла речь, подразумевает как раз исполнение обязательств сторон. Мы обещаем, что мы будем реализовывать восточную газовую программу, а вы со стороны Китая обещаете, что будете делать то-то, то-то. Вот это называется взаимовыгодное сотрудничество. А если мы просто будем сидеть и ждать, пока они прибегут и будут говорить о том – «ай-ай-ай, у нас негде брать энергию», будьте уверены – без нас обойдутся, поставят откуда угодно, начиная от угля… Ещё вчера Китай был экспортёром угля, а сегодня стал импортёром. Два с половиной миллиарда тонн Китай сегодня добывает угля у себя и сжигает. И ещё вчера он 80 млн. тонн продавал угля, а сегодня он 80 млн. тонн покупает угля, и если надо будет, будет покупать и больше.
Локальная история, которой Вы не касались, если кто был в Китае и видел: независимые негосударственные нефтегазовые компании занимаются так называемым локальным СПГ – это когда сжиженный природный газ при температуре -182º по всему Китаю ездит на автомобилях, железнодорожных составах, водном транспорте, – мощнейшая система регулирования; и вот как раз они труднодоступные удалённые населённые пункты уже газифицировали именно локальным СПГ. Они сегодня организовали разработанную ещё давным-давно нами, советскими инженерами, систему подземной газификации углей; мы до сих пор её дискутируем о том, что это можно, а они её реализовали и сегодня она у них работает, и т. д. Они в обход нас спокойно строят газопроводы, и мы оказываемся за пределами… наблюдателями.
Матвеев: Но там и плюс есть.
Ведущий: Я не знаю, где вы их видите. Мне хотелось бы, конечно… Я, может быть, несколько жёстко и безапелляционно говорю. Для меня эта тема очень больна. Мы её продвигаем в Якутии в течение 10 лет, говоря о том, что нельзя ни в коем случае сегодня останавливать вопросы, касающиеся участия Российской Федерации в энергетике азиатско-тихоокеанского региона. Ни в коем случае нельзя. А для того, чтобы это делать и делать гибко, вот точно так же ВСТО: мы дошли до бухты «Казьмино» и пожалуйста – в любое место. Ровно так же сегодня на Сахалине. Какие проблемы? Никаких. Ровно так же нужно сделать по восточной газовой программе по сжиженному природному газу, и возможность строительства ответвлений, вот и всё.
Коллеги, большое всем спасибо мы заканчиваем нашу работу. Я предоставляю слово Александру Павловичу Епишову, он выполнит почётную миссию, - вручит нашим докладчикам дипломы и памятные медали Оргкомитета форума |
