|
Международная конференция
«ВЫСШЕЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ В ИНТЕРЕСАХ УСТОЙЧИВОГО ЭНЕРГЕТИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ: КОНЦЕПТУЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ,
МОДЕЛИ И СТРАТЕГИИ, ПЕРЕДОВОЙ ОПЫТ»
5 апреля 2012 г.
Серебрянников. Коллеги, давайте начнем нашу работу, тем более, время уже подошло. Как вы все знаете, в рамках Московского международного энергетического форума впервые, наверное, проводится конференция, потому что до этого как конференция не звучало все, что связано с образованием, «Высшее профессиональное образование в интересах устойчивого энергетического развития». Я хочу сказать, что проблемы развития энергетики неразрывно связаны с проблемами в целом устойчивого глобального развития, и высшее образование, в том числе высшее профессиональное образование в любом случае должно адекватно реагировать не только на то, что происходит сегодня в энергетике, но и на то, что будет с этими отраслями и, в целом, с развитием общества через достаточно обозримое число лет.
В этом смысле, наверное, наша сегодняшняя работа в рамках конференции должна в какой-то степени ответить на вопросы о том, чем высшее профессиональное образование должно отличаться в настоящее время, поскольку произошли не только большие изменения в мировом развитии, но и в самой высшей школе, и мне кажется, что во многом сегодня эти изменения неадекватно воспринимаются будущими работодателями наших будущих выпускников, что нам нужно, наверное, искать и выстраивать взаимоотношения не только в сфере образования, но и науки, в которой мы сильны сегодня, вузовское сообщество, что есть формы, связанные с очным, с заочным и с дополнительным образованием, есть ли необходимость сегодня у тех, кто работает в сфере энергетики, в том, чтобы приходили кадры высшей квалификации, то есть кандидаты, доктора наук, насколько их много должно быть, насколько высшая школа готова к тому, чтобы выполнять вообще заказы топливно-энергетического комплекса. Наверное, сфера и круг этих вопросов могут быть гораздо шире, но мы сегодня в рамках времени, которое нам отведено, постараемся об этом поговорить.
Я хочу вам представить директора департамента административной и законопроектной работы Министерства энергетики Российской Федерации Владимира Витальевича Смирнова, который обратится со вступительным словом к нашей конференции. Пожалуйста.
Смирнов. Добрый день, уважаемые коллеги. От лица Министерства энергетики позвольте вас всех поприветствовать в этом зале, поблагодарить за то, что вы принимаете участие в обсуждении такого важного вопроса, как высшее профессиональное образование в интересах устойчивого энергетического развития.
Хотел бы отметить, что внешняя среда в начале XXI столетия становится все более конкурентной, а конкуренция все более глобальной. Глобальная конкуренция в возрастающей степени захватывает сферу профессионального образования. Это означает, что качество образовательных услуг и интеллектуальных продуктов наших ВУЗов уже не может оцениваться внутри национальных и региональных образовательных систем, и чтобы достичь успеха, образовательные учреждения должны не просто повышать уровень образования, но обеспечить международную сопоставимость его условий и результатов. В противном случае вся образовательная система обречена на прогрессирующее отставание.
Еще один вызов связан с усилением разрыва между предложением рынка труда и личностными ожиданиями, вследствие продолжающейся массовизации высшего профессионального образования. По данным мониторинга экономики образования сегодня более 80% семей предпочитают, чтобы их дети получили высшее образование. В то же время, по причине снижения престижа рабочих профессий и специальностей среднего звена падает привлекательность невузовского профессионального образования. Массовизация сопровождается ориентацией, скорее, на статус полученного образования, чем на результат – получение необходимых знаний, умений и компетенций. Тем самым размывается качество высшего образования, снижаются требования к программам. Это положение зачастую усугубляется и избыточными требованиями работодателей к кандидатам при поступлении на работу и наличия именно высшего профессионального образования.
Неизбежный новый этап модернизации профессионального образования должен обеспечить соответствие потребностям новой инновационной экономики всей системы профессионального образования. Несмотря на то, что формально вопросы стоят на повестке дня все те же – кого нужно учить, чему учить, где учить и кто будет учить, на самом деле они ставят перед системой профессионального образования задачи иного уровня и другого порядка, чем те, которые решались в последние годы. Происходит серьезная модификация традиционной модели учреждений профессионального образования. Университеты перестали быть единственными, уникальными центрами производства знаний. Одновременно они утратили монополию на рынках образовательных услуг, где появились негосударственные и корпоративные образовательные и исследовательские организации, открытые сетевые информационно-образовательные структуры. В условиях постиндустриального уклада растет глобальная конкуренция в сфере образования, и уже не столь важно, где произведено знание, важнее то, в какой стране оно нашло свое инновационное применение.
Сегодня уже обозначился ряд стран, мировых лидеров, инновационная составляющая экономик которых базируется на научных достижениях других стран. Это означает, что, не уделяя постоянного серьезного внимания интеграции в мировую систему образования, международной сопоставимости условий и результатов обучения, развитию академической мобильности студентов, преподавателей и исследователей, любая национальная образовательная система обречена на отставание, и Россия, к сожалению, близка к зоне риска. Сегодня в системе высшего профессионального образования создан определенный задел, позволяющий энергетике выйти на решение этих задач. Наиболее заметным изменением в части обновления содержания профессионального образования и разработки федеральных государственных образовательных стандартов третьего поколения стал учет требований работодателей, которые принимают активное участие в их обсуждении и разработке. Принята и реализована новая процедура формирования стандартов, которая обеспечивает такое участие ведущих работодателей, а также задает принципы обновления стандартов. Новая структура и процедура формирования стандартов делает образование открытым к инновациям, дает возможность гибко обновлять образовательные программы и содержание обучения в соответствии с динамично меняющимися запросами развивающейся экономики.
Уважаемые коллеги! В соответствии с представленными полномочиями и в рамках имеющейся компетенции Министерство энергетики принимает участие в подготовке решений, как на государственном, так и на корпоративном уровне, непосредственно касающихся различных вопросов, затрагивающих сферу образования, в том числе высшего профессионального. Сегодня доклад о взаимодействии Министерства энергетики с организациями ТЭК по вопросам кадрового потенциала представит вашему вниманию советник департамента административной и законопроектной работы министерства Пекарников Александр Владимирович. В докладе будут представлены задачи, которые министерство перед собой ставит, и механизмы их решения.
Несмотря на то, что федеральные органы исполнительной власти в ближайшие месяцы будут структурно и кадрово меняться, по моему глубочайшему убеждению, обсуждаемые нами вопросы будут и в дальнейшем ставиться и решаться в интересах устойчивого развития энергетики и экономики в целом. Мы надеемся, что с вашей поддержкой, при вашем активном непосредственном участии механизмы реализации и решения многих вопросов будут отражены в полномочиях вновь создаваемых федеральных органов исполнительной власти, в том числе и нового Правительства.
Ряд задач, о которых говорил Сергей Владимирович, уже поставлены, и я хотел бы просто до вас их довести. Так, поручением Правительства Российской Федерации от 27 марта 2012 года № ВП-П-12-11-63 предписано, вот перечень поручений, которые подготовлены и подписаны председателем Правительства Российской Федерации по реализации положений статьи Владимира Владимировича Путина «Строительство справедливости. Социальная политика для России» от 13 февраля 2012 года, первым поручением предписывается Минздравсоцразвития России, Минпромторгу России, Минэнерго России, Минсельхозу России, Минтрансу России, Минобрнауки России, Минкультуры России, дословно: «Прошу совместно с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти, ведущими университетами, общероссийскими объединениями работодателей, общероссийскими объединениями профсоюзов, профессиональными ассоциациями и организациями ускорить подготовку проекта национального плана развития национальных стандартов, и внести в установленном порядке указанный проект плана в Правительство Российской Федерации в срок до 10 ноября 2012 года». И еще, вот в рамках тех поручений, которые направлены на реализацию положений статьи Владимира Владимировича Путина, хотел бы еще обратить внимание на одно поручение, из двадцати восьми вот этих поручений пятнадцать, то есть два непосредственно касаются высшей школы, это Минобрнауки и Рособрнадзору: «Прошу совместно с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти и общероссийскими объединениями работодателей представить предложения по проведению общественной профессиональной оценки образовательных программ высшего профессионального образования, в первую очередь по экономике, юриспруденции, управлению, социологии, срок – август 2012 года».
Все это позволяет говорить мне о том, что и в новой структуре Правительства этим вопросам будет уделяться пристальное внимание, и они наоборот уже в постановочном плане поставлены, и будут реализовываться на ту перспективу, о которой я сейчас до вас довел.
Поэтому, уважаемые коллеги, я для чего это сказал? Для того, чтобы вы могли ориентироваться и понимали, что вот такие приоритеты уже вновь избранный президент перед собой поставил, и соответственным образом, понимая, как он контролирует исполнение указанных поручений, я уверен, убежден в том, что, естественно, этот вопрос будет поставлен и будет решаться на должном уровне.
Уважаемые коллеги, надеюсь, что наш диалог сегодня будет проходить в предельно конструктивном режиме. С наилучшими пожеланиями в дальнейшей работе от лица Министерства энергетики и директора департамента, Смирнов Владимир Витальевич.
Серебрянников. Спасибо, Владимир Витальевич. Уважаемые коллеги, давайте определяемся тогда с дальнейшей работой. Поскольку у нас записалось для выступлений десять человек, давайте договоримся так. Время у нас отведено до 6 часов 15 минут. Я думаю, что если каждый из выступающих будет придерживаться регламента 10-12 минут, мы сможем за два часа с небольшим эту работу закончить. После каждого выступления один-два вопроса выступающему можно задать. После выступлений, если кто-то попросит слово в обсуждении, тогда кратко, не по 10-15 минут, возможность дадим высказаться. Хорошо? Договорились.
Тогда на правах ведущего, разрешите, я предоставлю первое слово первому проректору Национального исследовательского университета МЭИ Рослякову Павлу Васильевичу.
Росляков. Добрый день, уважаемые коллеги. Пользуясь сегодняшней аудиторией, я хотел бы в своем выступлении остановиться на двух проблемах. Первая проблема – это сохранение и усиление инженерной подготовки в рамках нового федерального государственного образовательного стандарта высшего профессионального образования, и вторая проблема – это участие, активное участие в подготовке специалистов работодателей, с которыми мы в последнее время, в последние годы активно работаем, в частности, и по подготовке стандартов.
Не секрет, что подготовка специалистов, в частности, для энергетики, должна быть комплексной, и идти по следующим трем направлениям. Во-первых, это опережающее обеспечение необходимыми кадрами различных отраслей энергетики, в том числе и самых современных, чему мы в МЭИ уделяем достаточно большое внимание. Дальше, это внедрение современной системы непрерывного обучения специалистов, включая повышение квалификации, переподготовку кадров, потому что современный специалист должен учиться всю жизнь, техника сейчас меняется достаточно быстро и достаточно серьезно. Ну, и наконец, подготовка кадров высшей квалификации.
С 1 сентября 2011 года, как известно, вступил в силу федеральный государственный образовательный стандарт третьего поколения. Абитуриенты после школы по конкурсу, ЕГЭ, поступают в бакалавриат на четыре года, по окончанию которого, бо́льшая их часть должна поступить на рынок труда, и около 20% идти в магистратуру, чтобы поддерживать исследовательские направления. Наша совместная работа с работодателями позволила сформулировать и в основном учесть их требования для подготовки специалистов. И вот эти требования здесь перечислены, основные, хотя и не все, требования вполне понятные, современные, и их необходимо учитывать при подготовке специалистов. Но, поскольку в рамках третьего стандарта основным выпускником, основным специалистом планируется бакалавр, то наша предварительная работа, она показала, что учесть все требования работодателей, вполне законные, современные в рамках подготовки бакалавра невозможно – это всего лишь восемь семестров, четыре года. Поэтому при разработке стандарта мы позиционировали бакалавра как специалиста с общими техническими, но не специальными знаниями, понимая, что из бакалавра на современном этапе инженера нормального быть не может, пока у нас не будет нормальной двенадцатилетней школы перед институтом, ее нет, и пока непонятно, когда она будет. Дальше, мы для себя определили, что ведущие университеты, такие, как национальные исследовательские университеты, федеральные университеты не должны выпускать бакалавров. Это элитные университеты, они должны готовить только магистров.
Ниша для бакалавров есть, но для того, чтобы бакалавр более-менее полноценно вышел на рынок труда, необходимо его доучивание. Первое, например, после бакалавриата дополнительное образование, высшее образование на базе первого технического, но предполагается, что для этого нужна система дополнительного высшего образования – ну, примерно такой является МГИМО, который на базе бакалавриата готовит специалистов для международных, в частности, энергетических проектов.
Некоторые энергетические компании в беседе с нами говорили, что они могут брать бакалавров, но при условии их повышения квалификации в течение примерно от шести до десяти месяцев по заранее согласованным с работодателями программам, и тогда вот эти бакалавры, они после такой подготовки могут обслуживать энергетическое оборудование в энергетических компаниях.
Но мы долго работали над другой траекторией, мы года два обращались в министерство, обращались в Правительство, и здесь, нет худа без добра, помогла авария на Саяно-Шушенской ГЭС, мы предложили, по аналогии с некоторыми западными университетами, в рамках магистратуры выделить траекторию не только вот магистр-исследователь, которая там внизу написана, но и магистр-инженер. Ряд западных университетов такую квалификацию дает. И министерство наконец пошло нам навстречу, и 18 мая 2011 года был подписан соответствующий приказ, который позволяет наравне со степенью магистр присваивать специальную квалификацию магистр-инженер. Это дает большие возможности по не только сохранению, но и усилению подготовки инженерной, поскольку, если раньше мы готовили инженеров за пять с половиной лет, то здесь уже шесть лет, дальше, здесь большие возможности для адаптации молодых специалистов под условия работодателя, под предприятия, потому что значительную часть обучения в магистратуре можно проводить не только с обучением работодателей, но и на их базе, решая их конкретные проблемы. Вот здесь все преимущества такой подготовки, которые мы видим, перечислены, и, в частности, получение квалификации магистр-инженер не лишает нашего выпускника работы по неким международным траекториям, если он когда-то эту международную траекторию выберет, поскольку это удовлетворяет всем требованиям Болонского соглашения.
Второй момент, на котором хотел остановиться, это необходимость активного привлечения работодателя к обучению молодых специалистов, особенно на последних этапах. Мы эту работу начали достаточно давно, и считаем ее продуктивной, я уже говорил, что мы работодателей различных привлекали к формулировке профессиональных компетенций, требований к образовательному стандарту. На этой схеме, показано, как мы работаем с работодателями, это и формулирование требований, и участие в процессе обучения, о чем я немножко позже скажу, и анализ и контроль качества подготовки наших специалистов, то есть участие наших работодателей в ГЭК и ГАК, анкетирование по качеству подготовки, отчеты по практике, и так далее.
Формы участия работодателей, которые мы сейчас практикуем. Это участие, прежде всего, и третий стандарт это требует, усиления практической подготовки наших специалистов. Вот здесь очень благодатная ниша для работы с работодателем, потому что на базе наших энергетических компаний мы организуем филиалы, научно-образовательные центры, проводим практики с конкретными проблемами работодателей. Это дает возможность усилить практическую подготовку наших студентов. Далее, мы активно привлекаем специалистов из отрасли для преподавания в нашем вузе. У нас где-то примерно 20% нашего профессорско-преподавательского состава составляют совместители из отрасли, которые читают нам самые современные курсы, по которым еще нет учебников. Далее, организация учебного процесса на базе, это я уже сказал, филиалов кафедр, совместные научно-образовательные центры.
Целевая подготовка магистров. Вот подготовка магистров, особенно на втором годе обучения, она предполагает работу магистра уже непосредственно на том предприятии, куда он распределяется. Это дает возможность хорошо его адаптировать к проблемам и к коллективу работодателя, и он уже после магистратуры приходит подготовленным, не молодым инженером, который должен входить в эту структуру, изучать ее, изучать проблемы, а он полностью подготовлен для работы на данном предприятии, и это сейчас активно выполняется.
Наконец, ну, именные стипендии энергокомпаний, конечно, стимулируют приход наших молодых специалистов на эти предприятия, гранты для молодых преподавателей.
Еще один очень важный момент, мы его сейчас используем, это организация стажировок наших преподавателей на предприятиях работодателя, потому что часто база работодателей сейчас достаточно современная, они занимаются и научными проблемами, и это очень важно, чтобы академический профессор не отрывался от производства, он знал это производство, и проходил такую стажировку. Ну, мы стараемся, чтобы не менее раз в пять лет каждый у нас прошел такую стажировку, а то и чаще.
Конкурс на лучшую учебно-методическую работу, который у нас регулярно проводится, основной здесь пример – «Федеральная сетевая компания», которая такие конкурсы устраивает с периодичностью 2-3 года на подготовку учебников по электроэнергетике.
Очень положительный опыт, который потом и позволяет привлекать наших выпускников на работу в энергетические компании, это организация ССО на производственных объектах. Тоже положительный опыт «ФСК» и других компаний, когда у нас уже ряд лет наши студенты летом работают на строительстве подстанций, в последний год работали на Богучанской ГЭС, это очень здорово привлекает студентов потом к работе в этих компаниях.
Важный вопрос – это участие работодателей в софинансировании подготовки специалистов на различных этапах обучения, особенно в магистратуре и в различной форме. Мы бы хотели понять, что если работодатель хочет получить подготовленного под себя специалиста, он должен вкладывать и какие-то материальные средства, потому что университет не может готовить для всех двухсот, трехсот предприятий конкретно под них, университет все-таки выполняет задачу подготовки специалиста по стандарту, но если какой-либо работодатель хочет готовить под себя, эта возможность есть, но он должен вкладывать в эту подготовку какие-то средства.
Очень важный вопрос, это заказы ВУЗам научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ как составляющие процесса подготовки специалистов и материальной поддержки научных школ и преподавательских кадров, потому что не может быть образования без науки и науки без образования, и для того, чтобы поддерживать науку, нужны заказы на НИОКР.
Готовя специалистов для отрасли, мы, честно говоря, не знаем, а каких и сколько специалистов, и в какие регионы мы должны подготовить. Вот мы уже не раз обращались в Министерство энергетики, в Министерство образования и науки, что необходим какой-то государственный заказ. Сейчас этот государственный заказ формируется от достигнутого, от предыдущих лет, но толком пока никто не знает, сколько турбинистов, сколько котельщиков, сколько атомщиков нужно на ближайшие годы. У нас есть Энергетическая стратегия России до 2030 года, и хотя бы взять ее за основу, и посмотреть, каких специалистов и в какие регионы нам нужно.
Несколько предложений, которые хотелось бы сформулировать в связи с нашим совещанием. Первое, мы считаем, что необходимо привлекать энергетические компании для того, чтобы они направляли абитуриентов из своих регионов, то есть, формировали некий целевой заказ под себя, и направляли абитуриентов из регионов в ВУЗы для обучения. Дальше, необходимо, на наш взгляд, сформировать совместно с работодателями систему мер, направленных на привлечение выпускников вузов к работе в российской энергетике, на профессиональный и административный рост молодых специалистов, шире использовать трехсторонние договоры «предприятие-ВУЗ-студент».
Поясню, в чем дело. К сожалению, выпускники московских ВУЗов не едут работать в регионы, а наши энергетические компании просят специалистов для работы в регионы. Они готовы предоставить определенные условия, но не поедут молодые специалисты из Москвы, из Санкт-Петербурга, пока им не будет понятна их профессиональная карьера, пока на тех местах не будут созданы нормальные условия. Могут поехать на 2-3 года, с условием потом возвратиться куда-то сюда. Эти вопросы необходимо решать.
Далее, необходимо все-таки начать работу над разработкой государственного заказа, об этом я говорил. Хотелось бы продолжить положительные примеры работы Минэнерго, когда министерство способствовало заключению договоров о сотрудничестве с ведущими энергетическими вузами энергетических компаний, это дает свои плоды. Мы очень плотно со многими компаниями работаем, и не только мы, Ивановский государственный энергетический университет, и Казанский, и Санкт-Петербургский государственный политехнический институт, это дает свои плоды.
Ну, на этом я хотел бы закончить, спасибо за внимание.
Серебрянников. Спасибо. Пожалуйста, как мы договорились, один-два вопроса. Пожалуйста.
Муж1. Вы говорили о * бакалавриата.
Росляков. Совершенно с вами согласен. Техникумы были сильные, и они готовили специалистов на уровне высококвалифицированных рабочих, мастеров для обслуживания оборудования. Сейчас техникумов практически нет. Это первое.
Второе, бакалавр, как, с одной стороны, не техник, и, с другой стороны, неполновесный инженер, вот он не может выполнять функции ни того, ни другого. Если бы у нас была нормальная двенадцатилетняя школа, то тогда за четыре года мы могли бы готовить специалистов для эксплуатации энергетического оборудования. Сейчас мы два, два с половиной года вынуждены давать общие знания, то есть высшую математику, физику, химию, то, что на Западе дается в двенадцатилетней школе. Там в университетах не учат химию, только специальные главы химии, если они необходимы, и так далее.
Муж1. Но вы не ответили, стоимость вопроса подготовки специалистов. Чем вызван переход на бакалавриат?
Росляков. Ну, переход на бакалавриат – это политический вопрос. Вы знаете, что Россия в свое время подписала Болонское соглашение, и всю Европу, в общем-то, заставили в этот процесс войти. Вы знаете, что были протесты и в Германии, и в Испании, и во Франции, но, тем не менее. Это политическое решение, мы сейчас его обсуждать не будем.
Муж1. А что, разве денег не хватает?
Росляков. На что?
Муж1. На подготовку специалистов в техникумах.
Росляков. Ну, это вопрос не ко мне, к сожалению.
Серебрянников. Коллеги, давайте в такую дискуссию не будем вступать, тем более, что решения приняты, мы их сегодня выполняем, давайте говорить о том, как их выполнять лучше в данном случае. Еще вопросы есть? Нет. Спасибо, Павел Васильевич.
Росляков. Спасибо.
Серебрянников. Тогда, поскольку уже Владимир Витальевич так анонсировал выступление, Александр Владимирович Пекарников, советник департамента административной и законопроектной работы Минэнерго.
Пекарников. Уважаемые коллеги, я хочу полностью поддержать Павла Васильевича в отношении тех вопросов, которые задавались Павлу Васильевичу в отношении среднего образования. Буквально 25 апреля будет год, как прошло совещание по рабочим кадрам под руководством президента, и на сегодняшний день, я хочу признать, улучшения в этом вопросе не произошло. Более того, в условиях демократических преобразований среднее образование в ТЭК разрушено. Но это не тема сегодняшнего выступления, и мы будем касаться ее по мере, так сказать, тех вопросов, которые будут решаться.
Уважаемые коллеги! От имени Министерства энергетики позвольте поприветствовать вас, и в вашем лице всех тех, кто вносит свой практический, деятельный вклад в дело создания национальной энергетики, кто решает вопросы образовательного процесса в условиях глобальных вызовов. Очевидно, что образование – это одна из составляющих экономики России и ее кадрового потенциала. Очевидно, что в современных условиях именно образование должно стать тем ресурсом, который обеспечит социально-экономическое, инновационное развитие нашей страны, создаст ее конкурентоспособность во всех сферах экономики.
В настоящее время в нашей стране и в обществе широко обсуждается новый проект федерального закона «Об образовании». Мы рассчитываем на то, что будет сформирован эффективный механизм, в рамках которого каждый гражданин сможет получить право более эффективно использовать свое право на получение качественного и доступного образования.
Необходимо сказать, что на сегодня все составляющие российского топливно-энергетического комплекса преодолели кризисные явления, и находятся на этапе активного развития. Перед нами стоят сегодня новые задачи, это модернизации, инновационного развития, создания альтернативных источников энергии, и решение этих задач, безусловно, позволит России стать самой современной державой, способной оставаться конкурентоспособной на мировом рынке. В предстоящем периоде российская экономика не только должна стать мировым лидером в тех, безусловно, изначально сферах, областях деятельности, в которых она имеет свои конкурентные преимущества, но и сформироваться как держава, как экономика знаний и высоких технологий.
Необходимо признать, что в последние годы Министерство энергетики сосредоточилось на решении стратегических задач. Энергетическая стратегия, принятая в 2009 году, послужила основой для принятия последующих долгосрочных документов, а сегодня говорилось об этом на пленарном заседании, это те стратегические программы развития отраслей – нефти, газа, электроэнергетики, государственные программы, долгосрочная стратегическая программа развития угольной отрасли. Но, коллеги, надо сказать, что ни в одном из этих документов, за исключением того, который был принят 24 января, я говорю именно об угольной промышленности, об угольной отрасли, нет ни одного раздела, в котором касалось бы подготовки кадров, где эти кадры брать, как их готовить, и какая должна быть квалификация. Поэтому, несмотря на то, что сосредоточение министерства на этих стратегических документах имело свое, безусловно, серьезное значение, об этом говорят те итоги и достижения 2011 года, необходимо сказать, что остается глобальной проблемой дефицит кадров, который мы испытываем сегодня практически на всех участках нашей работы. И уже стало понятно, что необходимо, причем срочно, принимать меры для того, чтобы создавать новые эффективные механизмы государственного контроля рынка труда, формировать его в соответствии со стратегическими приоритетами экономики России.
Сегодня, и это тоже уже подчеркивалось, почему министерство не может решать ряд тех задач, о которых говорил предыдущий выступающий? На сегодняшний день министерство не имеет полномочий в области осуществления кадровой политики и работы с кадрами в отрасли, поэтому мы строим свою работу, опираясь на принципы частно-государственного партнерства, исходим из той реальности, что этих полномочий нет. Вместе с тем, в рамках созданного совета при Министерстве энергетики по вопросам кадрового потенциала мы совместно с ВУЗовским образовательным сообществом, с бизнес-сообществом решаем вопросы практически по всем тем направлениям, которые на сегодняшний день актуальны в области кадровой составляющей.
На слайде представлена практически выписка из приказа, которая обозначила основные задачи совета, заключающиеся в координации деятельности Минэнерго России с организациями ТЭК в части выработки предложений по вопросам кадрового потенциала. Исходя из этого, направления наших усилий сегодня сосредоточены на подготовку концептуального документа, которым должна стать концепция программы кадрового обеспечения стратегии развития отраслей топливно-энергетического комплекса. Стратегия у нас есть, а кадрового обеспечения нет, поэтому есть предложение, и оно сегодня уже реализуется, готовить такую концепцию.
Инструментом реализации задач станет план межведомственных мероприятий, именно над этим планом сегодня работают специалисты Министерства энергетики. Эта задача, коллеги, масштабная, решить ее в рамках одной организации, одной компании, одного министерства невозможно, поэтому министерство видит свою роль в том, чтобы обеспечить необходимую консолидацию возможностей, усилий, мобилизацию необходимых ресурсов всех субъектов, участвующих в реализации этой задачи. Это и государственные органы, это ВУЗовское сообщество, это бизнес-сообщество, это объединения работодателей, это профессиональные союзы.
Направления, по которым министерство выбрало свое взаимодействие с организациями ТЭК, представлены на этом слайде. Совершенствование механизмов рынка труда, системы профобразования, формирования отраслевой системы квалификации, обеспечение трудовыми ресурсами, совершенствование системы материальной и моральной мотивации, повышение престижа, и молодежная политика. Цель концепции – сформировать механизм преодоления дефицита квалифицированных кадров для отраслей ТЭК, обеспечить необходимые квалификационные и кадровые условия для реализации стратегии, ее развития, существенно снизить, минимизировать риски, связанные с дефицитом и квалификацией персонала.
Задачи концепции. Это двенадцать задач, не буду перечислять их все, они известны, об этих задачах мы уже говорили на Второй кадровой всероссийской конференции, скажу лишь о том, что итогом работы над этой концепцией планируется министерством инициатива по разработке государственной программы «Кадры ТЭК». На сегодняшний день министерство, не умаляя всех тех направлений, о которых я сейчас сказал, выбрало три из них, которые являются для нас наиболее чувствительными, и позволяют на сегодняшний день сформировать фундамент дальнейшей совместной работы через системное решение проблем формирования единства отраслевых подходов.
Совершенствование механизма рынка труда, формирование отраслевой квалификации. Не секрет, что сегодня работодатель не в полной мере удовлетворен уровнем подготовки выпускников, вынужден тратить дополнительные средства, об этом уже было сказано, и проблема подготовки кадров через знания и умения отвечает требованиям производства, она стоит на повестке дня уже не один десяток лет. Разрыв между качеством подготовки выпускников и корпоративными требованиями сокращается достаточно медленно. В последнее годы принят ряд мер, направленных на сближение профессионального образования и производства. На сегодняшний день работодатель имеет полную возможность активно участвовать в политике образования, потому что у нас есть соответствующее постановление Правительства, и стоящая сегодня задача создания и отработки конструктивных механизмов, повышающих эффективность и снижающих издержки процесса подготовки. Одним из таких направлений является сопряжение нормативных документов, регулирующих вопросы квалификации и сферы труда, и в сфере образования, то есть профессиональные стандарты и квалификационные характеристики, федеральные государственные образовательные стандарты и образовательные программы.
На сегодняшний день, несмотря на то, что полномочий нет, осознавая эту необходимость, мы решили заняться формированием отраслевой системы квалификации. Подготовили соответствующий документ, направили его во все основные, ведущие компании отраслей топливно-энергетического комплекса, и намерены путем экспертизы использовать современные методы обработки уже имеющихся стандартов, провести их экспертизу, и признать через определенный механизм, используя при этом подходы Российского союза промышленников и предпринимателей, который имеет свою методологическую базу, создать отраслевые стандарты. Параллельно работа у нас пойдет и в угольной отрасли, и в энергетике, и эти вопросы, с Иваном Васильевичем Петровым, в том числе, мы уже совместно решали, в том числе, и формируя концепцию программы и план межведомственных мероприятий по работе с персоналом для угольной отрасли. К этому нас подтолкнули определенные решения в рамках реализации той стратегии по угольной отрасли, которая была принята в этом году.
Министерство участвует в работе и в обучении специалистов компаний, работая при этом в Санкт-Петербургском энергетическом институте повышения квалификации, в Институте нефтегазового комплекса, Институте повышения квалификации в Раменском. Эти направления связаны и со специализированной, и в рамках решения вопросов реализации нового федерального закона «О безопасности объектов топливно-энергетического комплекса». И надо сказать, что именно такой формат работы позволяет нам сегодня осуществлять открытый диалог с представителями компаний, понимать, какие возникают у них вопросы, выявлять системность этих вопросов, и находить их решения.
Хотелось бы остановиться на вопросах молодежной политики. Это тоже достаточно важная составляющая работы. Здесь министерство видит свою работу, безусловно, в содействии, в совершенствовании государственных мер поддержки наиболее активной научно ориентированной молодежи, вовлечении молодежи и ученых в процессы модернизации экономики, инновационного развития. Работа эта ведется в рамках Координационного совета по делам молодежи, который создан при Совете при президенте по науке, образованию и технологиям.
Другим направлением молодежной политики является содействие компаниям в реализации жилищной программы для молодых специалистов. Коллеги, это важнейшая проблема, которая сегодня сдерживает во многом рост ряда компаний, потому что зарплата маленькая, молодой специалист, выпускник, у него семья, и заботы, которые мы с вами не понаслышке знаем. На сегодня мы сумели решить этот вопрос. «Федеральная сетевая компания» приступила в реализации строительства 1500 квартир для своих работников, в том числе и молодых специалистов, в рамках экономии издержек при реализации инвестиционных программ. Подготовка идет в «ИНТЕР РАО ЕЭС», «Холдинг МРСК», «РусГидро» и мы будем наращивать эти усилия.
Последним направлением или крайним направлением работы министерства является координация кадрового обеспечения, которую министерство осуществляет в рамках взаимодействия с компаниями при подготовке нефинансовых отчетов о корпоративной устойчивости и социальной ответственности. Министерство поддерживает этот формат отчетности, готово взаимодействовать, потому что здесь мы получаем как бы те инструменты корпоративного управления, и прозрачность деятельности компаний, которая обеспечивает более глубокое понимание и выявление всех проблем.
В заключение, коллеги, я хочу сказать, что мы надеемся на то, что новый состав Правительства обратит внимание на необходимость вопросов наделения ряда федеральных органов исполнительной власти полномочиями в области координации вопросов работы с кадровым потенциалом отраслевых формирований.
Серебрянников. Спасибо, Александр Владимирович. Пожалуйста, вопросы. Только единственная просьба, к микрофону, если можно, или возьмите, или подойдите.
Муж2. Александр Владимирович, скажите, пожалуйста, что делает министерство в плане анализа востребованности выпускников? Какой процент выпускников энергетических вузов, которые пришли в отрасль, и что делается министерством для того, чтобы они пришли туда и работали?
Пекарников. Из-за отсутствия полномочий, никто в министерстве мониторинг этой ситуации не ведет. Вместе с тем, факультативно решая эти вопросы, не имея на это ресурсов, мы знаем о том, что во взаимодействии с нашими коллегами, которые проводили подобные исследования, о том, что ежегодно из 215 энергетических вузов, факультетов, отделений выпускается более 37 тысяч специалистов энергетической специальности. Тот опрос, который проводило министерство, по прибытию выпускников 2011 года для работы в компании, это ведущие наши компании с государственным участием, это, безусловно, не весь сектор энергетики, но эта цифра составляет 1060 человек. С учетом того, что это не полный сектор, может быть, 2 тысячи, 3 тысячи, но, извините меня, это порядок. 37 тысяч. И, безусловно, здесь стоит задача разобраться и в потребности, как правильно уже говорилось, и в структуре подготовки, и в направлениях подготовки, но на сегодняшний день подразделения, на которые возложены эти функции, отсутствуют. В Министерстве образования тоже этим никто не занимается.
Серебрянников. Ну, на самом деле, я могу еще добавить, если брать только учебно-методическое объединение по энергетике и энергомашиностроению, там больше ВУЗов. Мы не объединяем нефтяников, газовщиков, угольщиков, но по нашим оценкам, мы ежегодно готовим порядка 50 тысяч, то есть, это число еще больше. И это действительно хорошая наша в этом смысле встреча, что мы, наконец, понимаем друг друга, кто что делает и кто чего не делает, это тоже очень важно.
Пожалуйста, еще один вопрос. Нет?
Смирнов. Еще, Сергей Владимирович, может быть, буквально немножко добавить к тому, о чем Александр Владимирович говорил, почему мы обращаем на это внимание. Понимая всю остроту этой проблемы, Министерство энергетики, естественно, занимается этой проблематикой, и понимает, что развитие отрасли невозможно без соответствующей кадровой подпитки.
В связи с этим мы – о чем говорил Александр Владимирович – взяли на себя добровольно такие полномочия, и начали в факультативном порядке этим вопросом заниматься. К сожалению, степень влияния Министерства энергетики ограничивается только компаниями с государственным участием. Остальные компании не активно реагируют на те предложения, которые мы стараемся всем направлять. Почему «ФСК»? Государство утверждает инвестиционную программу развития государственных компаний и компаний с большой долей государственного участия, в связи с этим есть механизм, благодаря которому мы можем оказывать влияние и заставлять, чтобы они представляли и статистическую информацию, и участвовали в реализации тех или иных программ.
Молодые специалисты не едут в дальние регионы. Мы ориентировались на компании с государственным участием, чтобы они строили жилье именно в тех регионах, и создавали необходимые условия, чтобы туда специалисты ехали. Это один из тех стимулов, которые, по нашему видению, являются основополагающими.
Поэтому степень нашего влияния ограничивается именно этими ресурсами, этими возможностями, которые сейчас есть. Я бы хотел, чтобы наши уважаемые коллеги, входящие в различные организации, экспертные сообщества, участвуя в совещаниях, с участием руководства страны, эту проблему поднимали и говорили, что отраслевые министерства не наделены соответствующими полномочиями. Спасибо.
Серебрянников. Спасибо, Владимир Александрович. Слово предоставляется Лейбману Михаилу Евгеньевичу, проректору по научно-производственной деятельности в строительной отрасли Московского государственного строительного университета. Пожалуйста.
Лейбман. Уважаемый Сергей Владимирович, уважаемые коллеги! Прежде всего, я хочу поблагодарить за то, что мне предоставили возможность выступить на энергетическом форуме, ну, и хочу в двух словах пояснить, почему вдруг чисто строительный университет рискнул выступить в таком сообществе.
Дело в том, что месяца полтора-два назад по инициативе группы саморегулируемых организаций, осуществляющих строительство объектов энергетики, проектирование объектов энергетики, у нас в университете создана новая корпоративная кафедра, это «Строительство объектов энергетики и энергосетевого хозяйства». В октябре прошлого года было подписано соглашение о стратегическом отраслевом партнерстве между Министерством регионального развития, Министерством образования и ведущими профессионалами в области строительства, проектирования, с одной стороны, и, соответственно, Ассоциацией строительных вузов, объединяющей около 130 вузов страны, с другой. В рамках этого партнерства, работая на строительную отрасль, мы вдруг обнаружили, что мы недорабатываем в плане подготовки более квалифицированных специалистов-строителей вот для такой важной отрасли, как строительство объектов энергетики. В МГСУ давно, еще с 50-х годов прошлого столетия ведется подготовка специалистов по строительству атомных электростанций, тепловых, гидроэлектростанций, а вот непосредственно объектов энергетического хозяйства и сетевых мы, к сожалению, никогда не готовили. Создание этой кафедры, направлено на подготовку специалистов, лучше знающих эту тему. Я, кстати, стараюсь не трогать вопросы чисто образовательные, Павел Васильевич гораздо лучше меня все изложил, я детализировать здесь не буду, я постараюсь эту часть сократить.
В чем, мы считаем, задача? Вот строительство, оно работает на все виды отрасли, и это составляющая часть, в частности, энергетического комплекса. Вот здесь есть небольшая тонкость. Мы привлекаем специалистов-отраслевиков, профессионалов в области энергетики, в области энергетического строительства, так как скорость движения различных технологий во всех отраслях хозяйства, опережает скорость подготовки, образовательных процессов. Поэтому привлечение ведущих специалистов отрасли – это обязательное условие. Мы к этому добавляем еще одну вещь. Дело в том, что новые технологии, новые материалы, новые организационные решения, они создаются на стыке. Совсем не обязательно, что они создаются на объектах энергетики, они могут создаваться на объектах совершенно других отраслей, при строительстве и разработке проектов строительства уникальных зданий. У нас в университете частично сохранен специалитет, то есть подготовка инженеров 5,5-6 лет, но это касается строительства уникальных зданий, атомных станций и гидроэлектростанций, все остальное по той же самой схеме.
Имея, как национальный исследовательский университет, большую испытательную лабораторную базу, многие новые технологии, созданные по заказу отраслевиков, мы вполне можем через эту корпоративную кафедру внедрять, и повышать в этом плане квалификацию будущих строителей для объектов энергетического комплекса.
В будущем мы видим возможность более углубленного изучения и создания отдельных профилей при бакалавриате и даже при магистратуре.
Вот здесь коротко сформулированы те задачи, которые мы ставим перед кафедрой в процессе ее развития, С сентября 2012 году у нас уже стартует программа целевого обучения студентов старших курсов по направлению строительства объектов энергетического хозяйства, которая будет включать курс углубленного изучения специфики энергостроительства, соответствующую преддипломную практику и так далее. Формы организации обучения не отличаются от всех остальных, но, все современные методы у нас доступны и возможны. Есть одна небольшая особенность, касающаяся нашего отраслевого строительного сообщества. Я коротко сказал про Ассоциацию строительных вузов, туда входят еще университеты Армении, Азербайджана, Украины, Латвии, Белоруссии, все четырнадцать строительных университетов, и около ста двадцати институтов и факультетов, которое в составе университетов практически во всех регионах страны. Все это сообщество объединено единой открытой образовательной сетью, и мы практически многие программы, у нас там ведут в Воронеже или в Томске, а преподаватели в это время у нас находятся в Санкт-Петербурге, Москве или Владимире, и так далее. Поэтому возможность вот этих форм обучения, здесь представленных, она гораздо шире для потребностей отраслевых строительных и проектных организаций, в том числе в области энергетики.
В составе университета есть Институт дополнительного профессионального образования, кафедра создана в рамках этого института, и дальнейшее развитие и подготовка специалистов высшего образования в этом профиле, она будет начинаться, как я уже повторяюсь, с нового учебного года.
Всем спасибо.
Серебрянников. Спасибо, Михаил Евгеньевич, пожалуйста, вопросы.
Муж3. Если позволите, не вопрос, а реплику. Это Сибирская энергетическая ассоциация, я из города Новосибирска. Вы говорили, и вы тоже говорили о том, что у министерства не хватает полномочий относительно проверки, анализа...
Смирнов. Они вообще отсутствуют.
Муж3. Да, просто отсутствуют. А мы предлагаем делегировать то, что вы хотите получить, потому что анализом занимаемся кадрового потенциала сибирских предприятий уже три года, и мы видим, что ситуация-то на самом деле еще хуже, чем здесь говорят. Пришли 1000, а через год остается всего 20%, все остальные уходят. Ассоциация ВУЗов, Сибирская энергетическая ассоциация, будет получать предложения, задания, которые вы хотели бы увидеть, ну, структурированный анализ, мы с радостью это будем делать, и помогать энергетикам вообще всей России.
Смирнов. Спасибо, да. Мы благодарны всем тем, кто хочет нас поддержать, но, к сожалению, для того, чтобы даже собирать, технически, кому-то что-то отправлять, нужен человек, понимаете, без человека никто реально... И ставить задачу какую-либо и формулировать эту задачу, нужен конкретный человек. В моем департаменте численность составляет 35 человек. Решая задачи, которые возложены на департамент, они работают в крайне сверхнапряженном режиме. Вот говорят о том, что чиновники очень много получают, но на самом деле фактически средняя зарплата по моему департаменту составляет 30 тысяч рублей. Рабочий график у меня начинается с 8 утра, заканчивается в 21 час. У меня. И зарплата у меня, честная, открытая, она составляет максимум 100 тысяч рублей. Это максимум, все, что я получаю. На государственную службу мы не можем найти необходимых специалистов с соответствующими компетенциями, в том числе в энергетику. Я вот глубоко сам убежден в том, что любая задача должна быть обеспечена соответствующими кадрами, которые способны ее реализовывать. Поэтому мы тоже обращаемся к сообществам любым для того, чтобы нас поддержали. Говоря о том, что должна быть государственная политика, принимается решение на очередную реструктуризацию и сокращение. Вот сейчас министерство составляет 426 человек. В моем подразделении находится кадровая служба. И руководство такой отраслью, которая дает 54% ВВП достаточно затруднительно с такой численностью.
Вот, наверное, почему мы говорим об этом, потому что сейчас есть такой момент, если формируется, и я так понимаю, что будет формироваться другая структура, эта задача, наверное, приобретет новое свое развитие, и мне так кажется, что она уже у руководства страны находит понимание. И если, в общем-то, будет соответствующее решение, оно позволит нам соответствующую структуру. Мы понимаем, что должно быть, как минимум, хотя бы 4-5 человек, которые хотя бы технически вопросы эти обобщали, собирали каким-либо образом, и потом, ну, ставили, вот вы сами говорили, задачи доносить. Ну, к сожалению, вот то, что мы имеем сейчас, то и имеем.
Серебрянников. Спасибо. Коллеги, у меня просьба, давайте так, вопросы, когда мы к чему-то возвращаемся, уже в самом конце. Все-таки мы договорились выступающему задавать вопросы. Есть ли вопросы к Михаилу Евгеньевичу? Нет. Спасибо, Михаил Евгеньевич, прошу прощения.
Слово предоставляется Мещерякову Сергею Васильевичу, генеральному директору некоммерческого партнерства «Корпоративный образовательный научный центр Единой энергетической системы», председателю правления Корпоративного энергетического университета.
Мещеряков. Добрый день, уважаемые коллеги. С одной стороны, у нас модернизация, заглядывание не только в завтрашний, но и в послезавтрашний день, а с другой, проскальзывают такие междометия: «несмотря на реструктуризацию», «разрушена система среднего профессионального образования» и так далее. Наверное, что-то в консерватории надо поправить.
Первый этап модернизации экономики связан с энергетической отраслью, это однозначно, и мы понимаем, что другого у нас просто нет, углеводороды есть, а все остальное у нас отсутствует. Поэтому я полагаю, что мы будем в ближайшее время обречены строить свою политику в части модернизации экономики именно на энергетике. В каком состоянии мы сейчас находимся? Конечно, говорят, что человеческий капитал для модернизации экономики страны никак не меньше значит, чем капитал финансовый, если бы еще относились к этому капиталу так же, как к финансам, наверное, было бы неплохо.
Современный запрос на кадровые потребности несколько отличается от того, что нам необходимо для модернизации. Здесь уже отмечалось, что нужны люди со средним профессиональным образованием, и они составляют, вместе с начальным образованием, которое практически сейчас уже не рассматривается как уровень образования, 70%. При этом необходимо отметить, что и по содержанию это образование другое, у нас все-таки идет достаточно серьезное внедрение новых технологических укладов, которые связаны и с изменением структуры научного прогресса, и с движением, в неуглеродную энергетику. При этом существуют серьезные проблемы, и обращает на себя внимание низкая производительность труда. Первая, и, я считаю, самая главная причина – это текучесть кадров. И второе, очень высокая потребность в квалифицированных кадрах, не просто в кадрах, а в квалифицированных кадрах. Подготовить, допустим, специалиста РЗА можно за пять-десять лет, подготовить инженера, который управляет блоком тепловой электростанции, необходимо минимум пять лет. Таким образом, закрепить кадры, заставить рассматривать или увязывать свое личное будущее с отраслью, с конкретным предприятием – пожалуй, это одна из наиболее важных проблем.
Есть еще одна опасность, которую мы пока только констатируем, еще не осознали – мы теряем за счет нарушений техники охраны труда и так далее огромные деньги, до 4,3% ВВП. Собственно говоря, из-за чего это? В том числе, из-за некомпетентности, из-за неподготовленности тех людей, которые организуют производство. Ну, естественно, решающими факторами, которые могут привести к изменению ситуации, являются, так скажем, изменение, модернизация человеческого капитала. При этом отрасль ТЭК характеризуется в этой области следующим образом.
Работает в отрасли порядка 1 миллиона 800 тысяч человек. Обращаю внимание на то, что, исходя из этой численности, даже по нормативам одна треть должна проходить подготовку, переподготовку и повышение квалификации ежегодно. Следовательно, в энергетике, просто вычислить, 266 тысяч человек должно проходить ежегодно подготовку, в том числе, в системе дополнительного профессионального образования. Справится ли эта система с этим потоком? Ну, можно сказать, справится, она характеризуется следующим образом. Как здесь уже указывалось, на всех уровнях профессионального образования основного профессионального образования, так скажем, наши ВУЗы, средние профессиональные образовательные организации и еще существующие ПТУ могут выпускать до 52 тысяч человек. Система дополнительного профессионального образования каждый год пропускает через себя 243 тысячи человек. Таким образом, мы видим, что эти 266 тысяч мы легко перекрываем, и можем спокойно относиться к тому, что, в общем-то, активов достаточно для того, чтобы организовать планомерную, правильную работу, но для этого нужна, конечно, кроме политической воли, еще и соответствующая поддержка.
При этом необходимо отметить, что имеет место быть вот сегодня у нас во всей системе общий тренд в стране в подготовке по основным программам профессионального образования – около 100 миллионов, в переподготовке – около 5 миллионов. Должно быть чуть-чуть наоборот геометрически. Предполагается, что до 11 миллионов, начиная с 2010-2011 года, должны проходить переподготовку и тонкую настройку по технологиям, которые используются сегодня, завтра в энергетике и в других отраслях, конечно. При этом мы пятикратно отстаем от развитых стран по числу людей, которые проходят подготовку в дополнительном профессиональном образовании. Это объективная характеристика системы, но при этом надо отметить, что с некоторых пор, ну, в частности, с прошлого года, у нас появились еще и субъективные трудности. Система доппрофа практически исключена из системы государственной аккредитации, и все наши попытки, в том числе и с министерством, выйти с федеральными требованиями к программам дополнительного профессионального образования, привести какую-то другую схему государственной аккредитации, пока не поддержаны Министерством образования. Таким образом, надо признать, что мы здесь терпим фиаско, но Министерство образования нам говорит: «Давайте организовывайте систему саморегулируемых организаций». И даже 31-я статья в законе «Об образовании» подверглась изменению, в которой, наряду с государственной, уже воочию закреплено, существует общественно-профессиональная аккредитация.
Есть ряд других вопросов. Наряду с дискредитацией организаций дополнительного профессионального образования, лишили нас государственной аккредитации, соответственно, мы не можем ни послать представление на заслуженного работника, ни обеспечить человеку увеличенный и положенный ему как преподавателю отпуск, и так далее, и тому подобное, там много таких вполне конкретных житейских проблем возникает. Сейчас подготовлены предложения, направлены, в рамках экспертного совета по дополнительному профессиональному образованию, в Госдуму, какова будет реакция законодателя, трудно сейчас предугадывать, наверное, и неблагородное это занятие, гадать на кофейной гуще.
Где резервы, где средства для того, чтобы проводить модернизацию? Мы знаем, куда идти, но где найти средства для того, чтобы этот путь был, обеспечен материально? В самой системе, я приведу, наверное, последние консолидированные данные по теплоэлектроэнергетике, в 2008 году, прекратило существование «РАО ЕЭС России», которое имело оценку этого, а в 2007-м был последний сбор данных. Так вот, по данным 2007 года, во всей энергетике было подготовлено 129 тысяч, по нормативам – 266. Сравниваем, то есть, есть резерв в два раза. И затрачено на это 1 миллиард 147 миллионов. Таким образом, нужно ответить, что бизнес готов платить, 1 миллиард 147 миллионов – это немалые деньги, правда, очень дешево. Если одну цифру разделить на другую, получается - 8,8 тысяч за человека затратили. Что можно на 8 тысяч сделать, я не знаю, но, тем не менее, в два раза можно увеличить по нормативам просто, требуя выполнения нормативов, в два раза можно увеличить приток капиталов – по делу, за подготовку, не просто на подарки и спонсорские там какие-то, а просто за подготовку получая деньги. Это основное наше предназначение.
Кроме всего прочего, конечно, мы сейчас имеем четкую политическую волю, здесь уже указывалось на решение правительства, поручение президента. Мы понимаем, что нужно формировать национальную систему квалификации, которая состоит из определенных составляющих, мы понимаем, что эта система должны быть инструментом для достижения вполне конкретных целей, и что от национальной системы квалификации мы уходим на отраслевую. Здесь уже говорили о профессиональных стандартах, отраслевой рамке квалификации и так далее. Это говорит о том, что мы придем к основному выводу: нужно создавать отраслевую систему подготовки кадров. Должен появиться координирующий орган хотя бы, о чем тут уже говорилось неоднократно, должны появиться люди, которые готовы это делать.
Нас беспокоит качество предоставляемых услуг. Мы внимательно изучили 315-ФЗ «О саморегулируемых организациях», хоть он в основном про бизнес, но, тем не менее, он дает хороший механизм, современный рыночный механизм обеспечения качества в доппрофе в части повышения квалификации и профессиональной переподготовки, там каждый игрок рискует своими деньгами, прежде всего, за то, что будет оказывать некачественные услуги.
Таким образом, основные, краеугольные камни заложены, их нужно правильно переосмыслить и заставить работать. Хотелось бы надеяться, что министерство сохранится, его не превратят в агентство, и при написании нового положения пропишут хоть что-нибудь про кадры, чтобы мы ссылались на конкретные пункты положения о министерстве, и тогда, я надеюсь, мы что-то сделаем. Но альтернативы создания отраслевой системы подготовки, я глубоко убежден, просто не существует. Спасибо.
Серебрянников. Спасибо, Сергей Васильевич. Вопросы. Пожалуйста, только в микрофон, поскольку нас слушают и переводят.
Муж3. Сергей Васильевич, вы в своем докладе сказали, что зарубежные компании тратят намного, в 5 раз больше на повышение квалификации. Вы не анализировали какой процент наши энергетические компании от доходов или от прибыли закладывают на повышение квалификации, и какой процент зарубежные компании тратят на повышение квалификации?
Мещеряков. Анализировали, когда было «РАО ЕЭС России», сейчас у меня есть отрывочные сведения о том, что тратят не меньше. Когда было «РАО ЕЭС России», была установка, четко прописанная, не менее 1,5% от ФОТ, в бизнес-плане заложи, и тогда ты защитишь тариф. Вот ровно это было. Мы закрепили это в тарифном соглашении, оно кочует из одного тарифного соглашения в другое, и тот, кто присоединяется к тарифному соглашению, выполняет эту норму. Сейчас, правда, подняли до 2,5% уже. Так что, 2,5% от ФОТ – это как раз те деньги, о которых я говорил, около 2 миллиардов рублей.
Поэтому средства есть у энергетиков, они готовы платить, но вкладывать они готовы только туда, где увидят прямую отдачу.
Серебряников. Спасибо. Еще вопросы есть? Нет. Спасибо, Сергей Васильевич.
Разрешите предоставить слово Петрову Ивану Васильевичу, первому проректору по учебной работе Московского государственного горного университета.
Петров. Уважаемые коллеги, также приветствую вас. Московский государственный горный университет характеризуется тем, что нам удалось сохранить инженерную подготовку по направлению «горное дело», и практически 400 человек мы каждый год принимаем, где 250 человек выпускаем горных инженеров. По новому федеральному образовательному стандарту срок обучения – пять с половиной лет, и присваивается специальное квалификационное звание «горный инженер».
Ну, естественно, основой развития энергетики являются минеральные сырьевые ресурсы, одним из данных ресурсов является уголь, и поэтому мы коснемся здесь специфики угольной промышленности, новый этап каждый раз у нас происходит, какие особенности? Во-первых, это усложнение горно-геологических условий, возникновение дополнительных техногенных рисков, связанных с технической и экологической безопасностью, а также переход на другую концепцию ведения горных работ, где используется очень мощное, очень дорогостоящее оборудование, которое требует соответствующих квалифицированных кадров.
Кадровая проблема у нас характеризуется соответствующими сложностями, которые связаны с отраслевой спецификой. Прошедшая реструктуризация, которая практически нарушила всю систему переподготовки кадров, полностью ушел целый пласт поколения, которое могло бы сейчас работать до пенсионного возраста в данной отрасли в качестве инженеров и технологов.
Проблемы, которые свойственны всем отраслям, всей системе подготовки кадров, только с той спецификой, что наибольшая часть горнодобывающих предприятий находится в сложных горнопромышленных районах, где не развита инфраструктура, и, естественно, условия труда там не совсем комфортные, что также является проблемой кадрового обеспечения отрасли.
Какое здесь базовое условие решения данной проблемы? Базовое условие – это государственный подход к решению данной проблемы, то есть, без того, чтобы государство принимало бы участие в кадровом обеспечении соответствующих отраслей, подотраслей, в том числе и отраслевые министерства. Одним из важных вопросов является выделение отдельной категории трудящихся, - «работники горнопромышленного и топливно-энергетического комплекса», для того, чтобы в программу социально-экономического развитии данную категорию отдельно выделяли, и происходило соответствующее планирование. Работодатели не понимают, почему к ним не идут на горные предприятия выпускники, а мы им говорим, что «если наш молодой человек приходит к вам на работу, значит, он теряет двадцать лет своей жизни – такова уже статистика по продолжительности жизни работников угольной промышленности, следовательно, найдите способ компенсировать ему эту потерю, поставьте себя на его место, и поймите, сколько вы должны ему платить, чтобы он согласился работать в данных условиях на данном предприятии».
Что касается повышения качества образования, здесь проблема связана не только с высшим образованием, со средним профессиональным, но проблемы зарождаются в средней школе, когда мы наблюдаем очень низкий уровень подготовки по естественнонаучным дисциплинам – математика, физика, при этом мы знаем, что условием поступления в вузы являются ЕГЭ, в том числе по физике, по физике ЕГЭ очень мало кто сдает, школьники не идут, потому что боятся данного предмета. Баллы по физике ниже, чем, допустим, по обществоведению, система финансирования ВУЗов строится на среднем балле ЕГЭ, таким образом, в данной системе подготовки, мы видим, что те ВУЗы, которые готовят технарей, они оказываются на уровне более низком, чем те ВУЗы, которые готовят специалистов в области экономики и юриспруденции. Поэтому мы считаем, что необходимо в системе высшего образования развивать, как уже здесь отмечалось, соответствующие профили бакалавриата, профили магистерской подготовки, и если есть возможность, развивать инженерную подготовку.
В то же время, говоря о региональном и федеральном управлении данным процессом, хотелось бы отметить и происходящие процессы. Допустим, благодаря усилиям Министерства энергетики, в этом году в контрольные цифры приема по направлению «горное дело, геологоразведка, разработка месторождений полезных ископаемых», так называемая укрупненная группа специальностей 13.00.00, объем приема увеличен, то есть выделено больше бюджетных мест. Но в то же время, если мы посмотрим по нормативам финансирования, то подготовка горных инженеров финансируется на уровне подготовки бакалавров экономики. Естественно, при принятии решения руководителем ВУЗа, какие контрольные цифры приема заказывать, конечно, мы будем заказывать экономистов, если, конечно, нам, как техническому ВУЗу, введут такую непрофильную специальность. Или, допустим, специалистов в области информатики, бакалавров информатики, потому что если приоритетное направление, то финансирование на первый курс в 2 раза выше, чем финансирование подготовки инженера. Поэтому здесь тоже происходят такие перекосы на государственном уровне.
Без построения действенной системы привлечения молодежи в соответствующую отрасль мы ничего сделать с вами не можем. Вообще, хотелось бы отметить, что ВУЗы, университеты обладают самым ценным капиталом, это человеческий капитал. Мы обладаем самой ценной категорией, это те ребята, у которых возраст от 18 до 23 лет, которые имеют высокую мобильность, высокую обучаемость, высокую возможность переключиться с одной сферы деятельности на другую. И если мы с вами на уровне ВУЗа не настроим его, не покажем ему привлекательность отрасли – энергетики, горного дела, то он в эту отрасль не пойдет. И даже бывают такие случаи, как мы прослеживаем у своих выпускников, что выпускник заканчивает ВУЗ, не возвращается в свой регион, остается в Москве, работает на каких-то предприятиях, но дальше то, что заложено нами в него было, это как бы прорастает, через 2-3 года он все-таки принимает решение, возвращается в свой регион, и становится хорошим специалистом.
Пока мы с этой категорией не будем работать, к сожалению, ситуация такая, что ВУЗ отчитался перед министерством, заполнил модуль, заполнил аккредитационные показатели, что 97% выпускников трудоустроено, и на этом, как говорится, закончили. Здесь должна быть система непрерывного мониторинга. Когда мы говорим «работа с молодежью», мы предлагаем создавать электронные сообщества этой молодежи, начиная от старшеклассников, которое нацелены на поступление в ВУЗ, и заканчивая теми молодыми специалистами, которые пришли в горную, в энергетическую компанию, ушли работать в «Макдональдс» в конечном итоге, но они висят на этом портале, на своем портале, в своей группе «В контакте», видят предложения на рынке труда, они общаются с аналогичными выпускниками, видят их карьерный рост, возможность амбициозных каких-то проявлений, и очень легко могут таким образом опять прийти в нашу отрасль.
Наибольшая проблема ложится у нас на систему высшего учебного образования, высшие учебные заведения. Единственное, здесь хотелось бы дополнить, что нужно одновременное обращение к компаниям. То, что мы привлекаем работников компаний в качестве преподавателей ВУЗа, это нормальная вещь, это регулируется федеральным образовательным стандартом, мы должны это делать. Но хотелось бы, чтобы и компании привлекали профессорско-преподавательский состав, научных сотрудников не только для прохождения стажировок, а чтобы в планы стажировок попадали, в том числе, и ведущие российские компании, потому что мы знаем, что Министерство образования выделяет деньги только ведущим ВУЗам, университетам, почему бы в этом же конкурсе не дать возможность принимать участие соответствующим компаниям или их корпоративным центрам, которые также могли бы повышать квалификацию преподавателей?
Обращаясь к компаниям, хотелось бы сказать, что вполне логично, чтобы ведущие преподаватели, ученые работали в этих компаниях советниками, может быть, даже членами совета директоров, для того, чтобы они могли получать новейшие знания в виде траектории развития данной отрасли, и могли это приводить в свои ВУЗы. Ну, также это, конечно, попечительские советы, куда входят представители соответствующих компаний или целые коллективы.
Мы не можем решить данную проблему без объединения. Хорошо, если объединяющим центром будет какая-то структура в Министерстве энергетики, потому что, к сожалению, Министерство образования в настоящий момент не видится нами как объединяющий центр. Поэтому это вот объединение ВУЗов. Сейчас есть у нас есть консорциум ВУЗов горного и топливно-энергетического направления, который в последнее время возглавлял Санкт-Петербургский горный университет, которые сейчас уже Национальный минерально-сырьевой университет, тем не менее, мы видим, что решение всех кадровых вопросов может быть только через объединение, потому что каждый ВУЗ в отдельности не может решить.
И самая главная проблема – это то, что должны объединяться работодатели, потому что когда мы работаем с вами с конкретной одной компанией, зачастую может произойти, особенно, когда мы говорим про предприятия горнодобывающие, угледобывающие. У нас был большой проект с шахтой «Распадская», подготовили им специалистов, они заканчивают ВУЗ, должны идти на работу, шахта по понятным, трагическим причинам закрыта, не может их принимать, и никакие другие компании их не принимают, потому что «Распадская» говорит: «Как же, мы за них заплатили, чего вы их будете брать?» Не могли договориться, ребята остались в Москве, в «Метрострое», прекрасно работают, все очень хорошо. Поэтому здесь мы говорим об объединении работодателей, если мы говорим, допустим, про угольную промышленность, такого объединения нет. Есть Союз горнопромышленников, РСПП, то есть, есть, но компании не объединяются. И, конечно, когда мы работаем с крупной компанией, допустим, с «СУЭК», «Северстальресурс», то там реализуются потрясающие кадровые проекты, в которых мы принимаем участие, но даже мощностей этих компаний мало, потому что должны быть все вовлечены в данный процесс.
Объединения молодых специалистов и молодежи. В настоящий момент уже, опять же, с участием Минэнерго, формируется соответствующий молодежный портал Минэнерго, где представлены студенты ВУЗов, молодые специалисты, мы пытаемся даже привлечь к этой процедуре школьников.
У нас есть прекрасный опыт работы с компанией «Северстальресурс», где есть сложные угледобывающие предприятия в городе Воркуте, сложный город, сложные климатические условия. Проект мы начали реализовывать семь лет назад, создали 9-й профильный класс, класс «Воркута», класс «Уголь», разные конкурсы проводились, все происходило. Первый набор в этот класс был 33 человека, в этом году 14 человек оканчивают наш университет по этой программе, которая была реализована, и возвращаются в компанию. Ну, к счастью, у этой компании, помимо мест в Воркуте, есть еще предприятия, сейчас ребята уговаривают компанию, чтобы кто-то мог поехать не в Воркуту, потому что не очень хотят туда ехать. Но, тем не менее, мы смогли это реализовать, было стипендиальное обеспечение, были соответствующие конкурсы, но это мы смогли сделать только благодаря тому, что был инициативный человек в вузе, был инициативный человек в компании, и был инициативный человек в регионе. А ставить какую-нибудь систему просто на инициативе отдельных людей – это нереально, поэтому должна быть какая-то типовая модель таких взаимоотношений.
Для того, чтобы такие типовые модели заработали, мы в настоящий момент формируем известную нам всем такую систему, как научно-образовательный центр подготовки кадров для предприятий угольной промышленности. Выделены его соответствующие функционалы, нам удалось попасть в Программу развития угольной промышленности отдельным пунктом, что одним из путей решения кадровой проблемы является формирование этого научно-образовательного центра, мы находимся в этой стадии формирования, поэтому, пожалуйста, если у кого есть предложения, как нам себя усилить, особенно у институтов дополнительного образования, то, мы всегда готовы работать. Мы выделяем два основных функционала – это мониторинг, работа с компаниями, работа с ВУЗами, с образовательными центрами, данные представлять в Министерство энергетики, в Министерство образования для того, чтобы эти данные учитывались при рассмотрении заявок на контрольные цифры приема.
И также следующий функционал, это у нас методическая работа. Методическая работа, аттестационная, аккредитационная работа. Аттестация, аккредитация в рамках УМО «Горное», образовательных программ по соответствующему профилю. Эта работа, мы надеемся, принесет пользу как угольным компаниям соответствующим, они получат свои приоритеты. Когда мы говорим «работа с компаниями», в период инновационного развития, почему нужно объединение компаний? Потому что пора нам переходить от той процедуры, когда нам оказывают спонсорскую помощь, на процесс, когда компании вкладывают инвестиции в образовательные центры. Мы пытаемся построить свой научно-образовательный центр именно таким образом, чтобы он был привлекательным для инвестиций, чтобы компании могли бы понимать, что они что-то могут вернуть не только в виде человеческого капитала, но и в виде каких-то соответствующих дивидендов.
Мы считаем, что данная система позволит для работодателей, для государства и для самих ВУЗов создать соответствующие условия для того, чтобы ВУЗ развивался, потому что без выпуска специалистов, без притока абитуриентов никакой университет в настоящих жестких условиях контроля его деятельности со стороны Министерства образования не выживет.
Спасибо за внимание.
Серебряников. Спасибо большое. Пожалуйста, вопросы есть к Ивану Васильевичу? Нет. Спасибо. Разрешите предоставить слово Макашиной Ольге Владиленовне, заместителю декана, Ивановский государственный энергетический университет.
Макашина. Уважаемые коллеги, тема моего доклада – «Система независимой оценки результатов образования и добровольной сертификации, квалификации в энергетике». На сегодняшний день в Российской Федерации в соответствии с Федеральной целевой программой развития на 2011-2015 годы предусматривается создание и внедрение механизмов сертификации квалификации специалистов и выпускников образовательных учреждений с учетом интеграции требований федеральных государственных образовательных стандартов и профессиональных стандартов. Система оценки и сертификации квалификации, то есть порядок и процедура, посредством которых подтверждается уровень квалификации и компетентность, в настоящее время формируется совместными инициативами Министерства образования и науки Российской Федерации и Российского Союза промышленников и предпринимателей в рамках реализации соглашения о взаимодействии, и рядом нормативно-правовых актов определивших необходимость проведения оценки и независимой сертификации профессиональных квалификаций с учетом представителей объединений работодателей.
На основе соглашения о сотрудничестве был создан общественно-государственный совет независимой оценки качества профессионального образования, в ведении которого находятся вопросы оценки квалификации, вопросы оценки качества образовательных программ профессионального образования и профессиональной подготовки, вопросы оценки деятельности организаций, которые реализуют программы профессионального образования. Основная задача системы оценки и сертификации квалификации в целом состоит в объективной, признаваемой работодателями оценке соответствия квалификации работника требованиям производства и бизнеса. На сегодня определен и основной институциональный инструмент сертификации, это центр оценки и сертификации квалификации в отдельной области профессиональной деятельности. Ну, вот учитывая значимость для российской экономики приоритетного развития высокотехнологичных отраслей, формирование сети центров предполагается начать и, в том числе, и в энергетике.
Цель системы оценки и сертификации квалификации в энергетике – это обеспечение гарантий соответствия специалиста-энергетика сертификационным требованиям, правилам, стандартам и процедурам оценки и сертификации. Задачи системы оценки и сертификации квалификации в энергетике, это содействие в подборе квалифицированных работников, сертифицированных по профессиям в энергетике, стимулирование мотивации работников к непрерывному профессиональному образованию и обучению, защита потребителей от недобросовестных поставщиков, которые используют низкоквалифицированные трудовые ресурсы, создание условий для свободного перемещения рабочей силы как по территории Российской Федерации, так и в рамках международного сотрудничества, повышение уровня конкурентоспособности рабочей силы на внутрироссийском и международном рынках труда.
Функциональная структура системы оценки и сертификации квалификации в энергетике, которая включает в себя пять подсистем.
Подсистема выработки стратегии, политики и целей. В ее функции входит определение и утверждение приоритетных направлений деятельности, утверждение организационно-методических документов системы, проведение конкурсного отбора экспертно-методических, наделение ЦОСК (центров оценки и сертификации квалификации в энергетике) соответствующими полномочиями, утверждение требований к экспертам, осуществление контроля за соблюдением установленных требований, взаимодействие с органами государственной власти и с общероссийскими объединениями работодателей.
Следующая подсистема – это подсистема менеджмента процессов, ресурсов и контроля качества. Здесь на сегодняшний день в качестве базовой организации выступает НАРК - Национальное агентство развития квалификации. В функции этой подсистемы входит координация деятельности структур, которые входят в систему, разработка проектов документов, аудит, контроль, мониторинг деятельности центров, ведение базы выданных сертификатов, само издание сертификатов, и управление регистром системы.
Следующая подсистема, это подсистема управления информационными потоками, мониторинга и анализа, то есть единая информационная среда системы. Фактически это регистр, содержащий нормативные документы, реестры зарегистрированных лиц и организаций, и материалы, имеющие учетное, правовое и организационно-методическое значение.
И еще две подсистемы, это подсистема методического обеспечения оценки и сертификации квалификации, это экспертно-методические центры. В функции этой подсистемы входит разработка методического обеспечения деятельности центров, отбор и обучение экспертов, ведение реестра экспертов, формирование банка контрольно-измерительных материалов, консультационно-методическая поддержка ЦОСК.
И последняя подсистема, это центры оценки и сертификации квалификации, которое выполняют следующие функции: организация оценки и сертификации квалификации, выдача и учет сертификатов, подбор организаций, подготовка и ведение реестра экспертов, контроль качества мероприятий по оценке, приостановление, прекращение или продление действия сертификатов.
Задачи экспертно-методических центров и центров оценки и сертификации квалификации в энергетике. Задачами МЦ являются разработка и совершенствование организационно-методического и экспертного обеспечения деятельности ЦОСК, участие в отборе, мониторинг и консультационно-методическая поддержка, создание и развития информационной инфраструктуры.
Задачи самих центров оценки и сертификации квалификации в энергетике – это оценка квалификаций в энергетике, сертификация квалификаций в энергетике, подготовка предложений, участие в разработке организационно-методического обеспечения процедур оценки и сертификации квалификации в энергетике, и создание и развитие информационной инфраструктуры системы оценки и сертификации квалификации в энергетике.
В нашем ВУЗе, в Ивановском энергетическом университете, в январе текущего года приказом ректора был создан экспертно методический центр в энергетике, было утверждено положение об экспертно-методическом центре, сформировано штатное расписание. В этом же месяце был создан центр оценки и сертификации квалификации, также утверждено положение об этом центре, сформировано штатное расписание. В течение 2012 года, за период с февраля по июль, будет проходить апробация деятельности центров, и планируется в рамках апробации проведение сертификации, от сорока до пятидесяти специалистов мы планируем, и формирование соответствующих отчетов.
Я уже говорила о функциях и экспертно-методического центра, и центров оценки и сертификации квалификации, упоминала экспертов. В качестве экспертов привлекаются квалифицированные специалисты в соответствующей области, и, вы видите, перечислены этапы, на которых эти эксперты привлекаются – на этапе собеседования с соискателем, на этапе оценки квалификации, на этапе принятия решения о сертификации, и если возникают какие-то апелляционные вопросы, на этапе рассмотрения апелляции. С экспертами, у нас на сегодняшний день проблема, пользуясь случаем, хочу энергетиков пригласить к нам, пройти соответствующее обучение и стать экспертами, потому что это важно.
Какие критерии при подборе экспертов предъявляются? Во-первых, соответствующее образование, опыт работы, наличие определенных достижений в соответствующей области деятельности, подтверждение активности по повышению квалификации, наличие специальных знаний в области выполнения процедур оценки и сертификации квалификации. Хотя, как я уже сказала, есть определенные сложности с подбором экспертов, потому что пока реальная энергетика относится к этой процедуре оценки сертификации с осторожностью, тем не менее, мы уже начали апробацию, и на базе созданного в начале этого года экспертно-методического центра проведена подготовка девятнадцати экспертов по оценке квалификации в энергетике, на базе созданного ЦОСК проведена подготовка двадцати шести экспертов по сертификации квалификации в энергетике, ну, и надо сказать, что... Я немножко неправильно, наверное, выразилась, не проведена, она начата, был проведен в феврале месяце установочный семинар, вообще, программа предусматривает 72-часовую программу подготовки, и, кроме установочного семинара, подготовка подразумевает в последующем дистанционное обучение посредством системы «Бумеранг». Система «Бумеранг» – это наша разработка, разработка факультета экономики и управления Ивановского энергетического университета. Эта система позволяет самостоятельно изучать материалы, обсуждать с преподавателями, и на середину апреля мы запланировали уже итоговую аттестацию. То есть, экспертов мы подготовим.
Перспективы системы оценки и сертификации квалификации. Я уже сказала, что пока с настороженностью энергетика относится к процедуре оценки и сертификации квалификации, и на сегодняшний день мы выявили, что существующая потребность – это компании, работающие на конкурсной основе, выпускники учебных заведений, которые желают подтвердить свою квалификацию, это инженерные центры, это организации-разработчики тренажерных обучающих и тестирующих программ. Надеемся очень, что потребность возникнет, когда статус сертификата будет повышаться, у электроэнергетики в целом, у граждан, имеющих длительный перерыв в работе в энергетике, отдельные работники отрасли, которые имеют те или иные мотивации в совершенствовании, укреплении знаний и компетенций, потребители электрической энергии с управляемой нагрузкой.
Спасибо. Готова ответить на вопросы.
Серебрянников. Спасибо. Вопросы, только через микрофон, пожалуйста.
Муж4. Скажите, правильно ли я понял, что пока нет профессиональных стандартов в области энергетики?
Макашина. Нет.
Муж4. Все, спасибо. Это, кстати, проблема, потому что такие центры оценки сертификации квалификации на сегодняшний день на самом деле не только в энергетике создаются, но и в других отраслях. Мы столкнулись с той сложностью, что в энергетике таких профстандартов нет, а они нужны нам.
Серебрянников. Пожалуйста, еще кто-то хотел задать вопрос. Да.
Муж5. Скажите, пожалуйста, квалификация требует практических действий – присвоение разряда, пробная работа и так далее, и тому подобное. Как у вас в ВУЗе может быть реализована вот эта сертификация, и чем она будет отличаться от государственной аттестации, допустим?
Макашина. Ну, на сегодняшний день такие центры созданы на базе Ивановского государственного университета, потому что мы занимаемся программой этих центров. Предполагается, что ЦОСК, то есть центры оценки и сертификации квалификации будут работать вне ВУЗов, то есть, это будут либо вообще самостоятельные юридические лица, самостоятельные организации, либо на базе работодателей. На сегодняшний день в рамках апробации нам было дано право выбрать два вида деятельности, мы исходили из той базы реальной, которая есть в университете.
Серебряников. Спасибо. Ну, еще один вопрос. Да, давайте, маленький.
Муж3. Скажите, пожалуйста, эта работа выполняется в рамках Федеральной целевой программы?
Макашина. Да.
Муж3. Хорошо. А тот сертификат, который вы планируете выдавать, кем он будет утвержден? Либо министерством, либо каким-то другим органом?
Макашина. Министерство образования и Союз промышленников и предпринимателей на сегодняшний день разрабатывают. Форма его не готова, бланк не готов, сертификат сейчас в разработке.
Серебряников. Спасибо, Ольга Владиленовна. Разрешите предоставить слово Федулову Александру Сергеевичу, директору Смоленского филиала МЭИ.
Федулов. Добрый день, уважаемые коллеги. Разрешите представить вам взгляд из региона на некоторые проблемы взаимодействия высшего профессионального образования и энергетики. ЮНЕСКО определяет устойчивое развитие как совокупность трех сфер – общество, экономика, окружающая среда, и очевидно, что высшее образование положительно влияет на все три сферы, которые определяют устойчивое развитие.
По поводу того, что система высшего профессионального образования находится на режиме перестройки, говорили много докладчиков, я не буду останавливаться подробно, образовательные траектории до ФГОС-3, образовательные траектории во ФГОС, профиль, как важнейшая составная часть профилизации подготовки бакалавриата, формирование профилей отдано на откуп ВУЗам. Вот у нас есть пример указателя соответствия, так называемого переходника, когда бывшие специальности вошли в одно направление, и в основном вузы их используют как профили.
Особенности ФГОС, чуть-чуть поподробнее остановлюсь. Трудоемкость в зачетных единицах – это понятно, усиление роли работодателя, о чем говорили многие. Можно отметить ограничение сверху доли лекционных занятий за счет практических, и ограничение снизу доли занятий, проводимых в активных и в интерактивных формах. И, конечно, компетентностный подход.
Многие ВУЗы в 2011 году, произвели первый набор на программу ФГОС-3, учебный год еще не закончился, но позвольте представить некоторые выводы на базе Смоленского филиала МЭИ. Была разработана основная образовательная программа, разработаны учебные планы, где, достаточно много было технологических трудностей. Основные требования ФГОС не вызвали серьезных затруднений, но кое-какие проблемы начали вырисовываться. К одной, которую, на нашем опыте можно отметить - сокращение доли лекционных занятий именно на первом курсе вызывает трудности у первокурсников, они не готовы к большому объему самостоятельной работы.
Реализация компетентностного подхода, даже если говорить не только о букве закона и о букве ФГОС, но и о его духе, на самом деле требует еще достаточно серьезной работы. ФГОС регламентирует только результаты освоения программы в виде освоенных компетенций, а ее процесс, технологию он не регламентирует, это отдано на откуп ВУЗу. Это, наверное, должно привести к таким документам, как программы и паспорта компетенций. Даже простейшая проблема, как студент переходит из одного ВУЗа в другой, какую долю компетенций он освоил в том ВУЗе, в котором он обучался, и как эта доля компетенций соотносится с той, какая программа используется в другом ВУЗе, куда он переходит, то есть, я говорю про академическую мобильность. То есть, наш традиционный подход на основе дисциплин, дидактических единиц, он явно еще не изжит.
Здесь показаны работодатели во ФГОС, все пункты ФГОС, которые усиливают роль работодателя, не буду подробно останавливаться на этом, докладчики серьезно об этом говорили. Я хочу выдвинуть тезис о том, что важны профильные ВУЗы именно регионального месторасположения. Они важны именно с точки зрения решения задачи регионального наполнения кадров в условиях центростремительных кадровых тенденций. Устойчивое развитие предполагает сбалансированность и с точки зрения географического признака. Сведения о составе, о том, какие специалисты находятся в региональном диспетчерском управлении, по-моему, 76 выпускников Смоленского филиала МЭИ за его пятидесятилетнюю историю – это составляет 72% РДУ. Подобные проценты характерны для профильных предприятий региона – и «МРСК», и генерации, РДУ взято для примера.
Тем не менее, мы постоянно отслеживаем потребность самых разных профильных организаций, в том числе и перспективную потребность в специалистах. Ну, например, вот свежие данные о потребности «Смоленскэнерго», примерно двенадцать человек по данному направлению требуются ежегодно, это они так ее оценивают. Подобная потребность у нас есть и для 10-15 ведущих предприятий региона, и энергетической сферы, и не только. Эта потребность позволяет нам планировать нашу деятельность с точки зрения возможного обеспечения специалистами экономики региона.
Взаимодействие с работодателями у нас традиционную сферу составляет. Мы стараемся собирать с работодателей и самые различные требования, которые они хотят предъявлять к выпускникам. Вот это, например, требования «Смоленскэнерго». А вот, например, РДУ высказало требования как в виде основных дисциплин, с их точки зрения, так и дисциплин, которые требуют углубленного изучения и, скажем, дисциплины по использованию сетевых технологий.
По дополнительному профессиональному образованию. Здесь небольшая статистика, которая подтверждает, что филиал имеет значение не только для Смоленского региона, но и близлежащих, ибо состав специальностей в достаточно степени уникален для этих регионов, а также для Белоруссии. Мы видим, может быть, цифры не впечатляют по абсолютному уровню, но тенденцию увеличения числа специалистов соответствующих организаций, которые прошли переподготовку и повышение квалификации на базе филиала, эта цифра растет. Здесь не отмечен ряд других предприятий, генерация и другие промышленные предприятия, около 2 тысяч у нас ежегодно проходят ДПО в самых различных видах.
Вот, как ни странно, внеучебная работа, на мой взгляд, добавляет красок по взаимодействию с работодателями. Работодатели участвуют в самых различных конкурсах, олимпиадах, в проведении внеучебных мероприятий с нашими студентами, я думаю, это закрепляет вехи, так сказать, расцвечивает наше сотрудничество с работодателями.
Что можно было бы предложить по развитию общего дела в направлении по взаимодействию с работодателями, в направлении улучшения качества работы и качества подготовки в связи с переходом на новые стандарты? Ну, безусловно, магистр-инженер – очень важно, например, недавно я беседовал с директором Смоленской атомной станции, он говорит, что «магистров мы взять пока не можем, просто не прописаны в наших квалификационных требованиях такие квалификации, а вот магистра-инженера возьмем». Далее, дополнительные компетенции для профилей. Это тоже, безусловно, актуальное дело, которое позволит ВУЗу именно адаптироваться под потребности работодателя.
Новые направления ФГОС, которые разрешены для национальных исследовательских университетов – задача очень важная, новые профили, соответственно, ну, и, наконец, то, о чем говорили и предыдущие выступающие, профессиональные стандарты – это тот формальный документ, который позволит обобщить и закрепить общие требования работодателей к тем выпускникам ВУЗов, к тем работникам, которые к ним приходят. И поэтому гармонизация ФГОС и профессиональных стандартов, на мой взгляд, очень важная задача. Тут выполнена попытка пробной гармонизации, что ли, профессиональных стандартов нет, но есть стандарты организации. Здесь взят стандарт концерна «Росэнергоатом», специалиста в области теплоэнергетики. Этот стандарт выполнен в рамках соответствующих нормативных требований, в соответствии с национальной рамкой квалификаций, разбиты трудовые функции по квалификационным уровням. Второй квалификационный уровень соответствует как раз выпускнику ВУЗа, не требуется опыт практической работы. Одна из трудовых функций – разработка и сопровождение технической документации. Она представляет из себя, например, знания, умения и навыки, которые представлены во втором столбце таблицы, и здесь сделана попытка выполнить соответствие с бакалаврским стандартом по направлению «теплоэнергетика и теплотехника». Хотя однозначного соответствия умений, навыков, которые составляют трудовые функции, в профессиональном стандарте нет, но квалификации бакалавриата в общем и целом покрывают эту трудовую функцию и ряд других трудовых функций, но, к сожалению, не покрывают некоторые специальные трудовые функции, связанные со спецификой работы на данном предприятии. Спасибо.
Серебряников. Спасибо, Александр Сергеевич. Вопросы. Пожалуйста.
Муж3. Скажите, пожалуйста, а не отмечается ли такая взаимная диффузия специалистов ваших и выпускников белорусских ВУЗов, по вашей специальности, в частности?
Федулов. По поводу взаимодействия с белорусскими ВУЗами. Филиал вошел в Ассоциацию ВУЗов приграничных областей России и Белоруссии. Мы поддерживаем тесные отношения с российско-белорусским университетом в Могилеве. У них, к сожалению, такого спектра специальностей нет, в Могилевской, Витебской областях, и поэтому наши специалисты пользуются спросом. А, кроме того, у нас большое количество обучающихся из Белоруссии. Вы об этом спрашивали, да, пример? Много студентов из Белоруссии обучается в российских ВУЗах, в том числе, и в нашем.
Муж3. Спасибо за ответ. Но я хотел еще уточнить. Как в Белоруссии процесс перехода на новые стандарты, происходит ли?
Федулов. Ну, может быть, на этот вопрос я не смогу ответить, ибо я не компетентен в системе образования Белоруссии настолько, чтобы грамотно ответить на этот вопрос.
Серебряников. Еще вопросы есть? Нет. Спасибо, Александр Сергеевич. Разрешите предоставить слово Рединой Маргарите Михайловне, доценту Российского университета дружбы народов.
Редина. Добрый день. Я хотела бы рассказать об опыте Российского университета дружбы народов по созданию образовательного комплекса по HSC-менеджменту, это управление охраны труда, промышленной безопасностью и экологической безопасностью.
Для начала пару слов о том, что такое вообще наш РУДН. Наверняка, многие о ВУЗе нашем слышали. ВУЗ у нас многонациональный, там учатся студенты из очень многих стран мира и относительно крупный университет. Уже около пятидесяти лет нашему университету, даже чуть больше, и одна из наших основных особенностей – это то, что у нас очень любят внедрять разные инновации, различные новые программы, новые формы обучения, в частности, наша попытка – это как раз из того же спектра.
Сегодня много уже говорилось о том, что есть проблема несоответствия того, что может дать выпускнику ВУЗ, и того, чего от него хочет работодатель. В общем, как выход из сложившейся ситуации, мы предлагаем формировать новые образовательные технологии, в частности, это технологии с виртуальным погружением в профессиональную среду. Этому будут посвящены следующие слайды. Это направление HSC-менеджмент, управление охраной труда, промышленной безопасностью, экологической безопасностью, оно относительно новое у нас, отдельно экологические специальности, к сожалению, практически нет такой специальности, как охрана труда, а промышленная безопасность – это то, что, студенты, насколько мы поняли, проанализировав учебные программы, в первый раз узнают, когда попадают на рабочее место. Абсолютно неправильная ситуация, это источник и травматизма, и различных аварийных ситуаций, поэтому мы решили, с этим побороться, и предложили свою новую образовательную программу.
Наиболее ярко можно проиллюстрировать, что происходит, когда студенту не хватает его компетенций для таких уязвимых природных комплексов, на примере Арктики, условия разработки месторождений в Арктике и транспортировки углеводородного сырья. Основная проблема в том, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, и даже если студент много-много раз прочитал и прослушал на лекциях, что серьезные нарушения возможны в природной среде, есть возможные аварийные ситуации, есть экологические риски, риски по охране труда, и так далее, но студент ни разу сам не посмотрел, как это происходит и, естественно, для него никто искусственную аварию не создаст и не покажет, как это плохо и что с этим делать, поэтому мы приходим к тому, что надо это ему показать на виртуальных моделях. Вот, собственно, это у нас и предлагается делать.
Выбираются новые образовательные технологии, это виртуальные образовательные технологии, существует целый обзор, который посвящен тому, какие из образовательных технологий наиболее перспективны, наиболее эффективны, максимальная роль отводится именно тем случаям, когда студент может сам на практике что-то попробовать, войти в эту ситуацию, что-то попробовать исправить сам, получить ответ, и увидеть результат своей деятельности. В общем, выражаясь простым языком, ничего нигде не испортив, тем не менее, попробовать что-то сделать сам. Вот это основное преимущество этих виртуальных технологий.
Сами по себе эти технологии достаточно трудоемки с точки зрения их создания, зато, конечно, эффект они дают гораздо больший, чем то, что традиционно используется – традиционные лекции, традиционные расчеты, и затем уже спустя какое-то определенное время попытка что-то своими руками сделать на практике. Как это реализовано было у нас, и зачем эти технологии нужны вообще в принципе, если мы говорим об отраслях ТЭК?
Современное производство достаточно высокотехнологичное, дорогое, поэтому выпускать студента неподготовленного, необученного работе со сложными техническими системами недопустимо. Практику проводить иногда очень тяжело, и иногда просто, опять же, возвращаясь к той самой аварии в Арктике, ее заранее не создашь для того, чтобы потом туда привезти студента, подвести его за руку и сказать: «Вот смотри, как разливается нефть, сейчас мы померяем, увидим, как это было плохо».
Появление современных технических средств обучения, это тоже те вещи, которые приходят постоянно в образовательную практику, поэтому, соответственно, грех этим не воспользоваться, надо было посмотреть, что это может дать при подготовке специалистов по экологической, в частности, безопасности для ТЭК.
Ну, и во что это выливается? Можно смоделировать виртуальную профессиональную среду, использовать ГИС-модели для того, чтобы создать информационную среду, смоделировать воздействие на окружающую среду, смоделировать действия обучаемого по минимизации, по ликвидации аварийной ситуации, все это можно проработать на тренажерных комплексах.
Системы сами по себе тоже сложные и дорогостоящие в их разработке, но, тем не менее, они позволяют получить достаточно серьезный эффект. Студент получает возможность сам войти в эту сложившуюся неблагоприятную ситуацию, попытаться исправить ее сам и проиграть много-много раз, отработать какие-то свои действия, которые будут более удачными, менее удачными, приобрести опыт, практически работая именно в виртуальной среде, не пытаясь нарушить что-то в реальных еще не нарушенных системах.
Вот таким образом мы предлагаем строить вот эту технологию, сценарии обучения. Для начала идет получение теоретических знаний, потом идет обучение на виртуальном тренажере, студент проходит тестирование, мы смотрим, насколько он усвоил либо не усвоил программу, затем проводится целенаправленная дополнительная подготовка, а затем подготовленного студента можно выпускать в производственную среду.
Это архитектура виртуального тренажерного комплекса, который мы делали для обучения студентов по экологической безопасности в нефтегазовом комплексе. РУДН выиграл грант «ТНК-ВР» для того, чтобы готовить специалистов по управлению охраной труда и экологической, промышленной безопасностью, в данном случае, при транспортировке нефти. Здесь показаны сценарии, которые возможны, разные уровни аварийных ситуаций. Студент имеет возможность воспользоваться и информационной системой, и библиотекой, и конечно, он знакомится с учебником, проходит систему тестов, пытается разработать план ликвидации аварийных ситуаций, и дальше уже идет работа с какой-то ситуацией, которая ему предлагается. Он подбирает сам варианты различных своих действий, просчитывает последствия этой аварийной ситуации, и заканчивается все подготовкой отчета.
Как устроен тренажер, что там показано? Здесь, в частности, самая простая, но самая объемная, наверное, картинка касается того, как студент должен осознать, что происходит, когда нефть попадает в окружающую среду. Это уже касается непосредственно попытки остановить стекающую нефть, рассчитать количество техники, количество реагентов различных – все то, что нужно для того, чтобы аварию локализовать и бороться с ее последствиями в дальнейшем.
Общая схема работы с тренажером. То есть, сначала тестирование, затем выбор сценария, затем студент видит, как происходит его авария, и начинает осваивать вот эти четыре блока, задействовать далее, и затем уже происходит оценка и анализ деятельности оператора. То есть, после того, как подготовлен отчет, преподаватель может посмотреть и сказать студенту, где он был прав, где он был неправ, и что стоило делать по-другому.
Эффективность, как показал наш опыт, достаточно большая, но, здесь просто немножко просто чтобы похвалиться, хотя, конечно, на самом деле, самое главное для нас – это были вот эти вот первые две грамоты, которыми «ТНК-ВР» подтвердила, что они готовы с нами работать и мы оказались правы в том, что выбрали это направление деятельности.
Даже те студенты, которых мы никогда их не рассматривали как особо перспективных, они в итоге, обучившись на этом тренажере, действительно затем проявляют себя очень неплохо. Мы пытаемся распространять этот опыт и, в общем, конечно, то, что показано здесь, это только одно из направлений, виртуальные модели в данном случае были в первую очередь задействованы для нефтегазового комплекса, хотя такое моделирование, конечно, очень большой эффект, дало бы и для других направлений ТЭК иустойчивому развитию это очень способствовало бы.
Серебряников. Спасибо. Вопросы какие? Нет. Спасибо, Маргарита Михайловна, очень интересно, действительно, такой нестандартный подход к решению ряда проблем.
Силин Михаил Александрович, первый проректор Российского государственного университета нефти и газа имени Губкина.
Силин. Уважаемые коллеги! Я хочу рассказать о новом инструменте взаимодействия бизнеса, образования, науки – технологических платформах и их возможной роли, которые они могут сыграть в высшем образовании.
Двадцать девять институтов получили статус национальных исследовательских, и еще часть университетов стали федеральными. Это не только красивое название, но и определенные обязательства государства, государство дает национальным исследовательским по 2 миллиарда рублей на развитие, на переоснащение, и еще бо́льшие средства федеральным. Это такая терминология, «национальный исследовательский», в мире такая терминология принята, а что это на самом деле есть?
Чего мы должны достичь? Обычное образование, где большая часть посвящена образованию, это лекции, семинары, обычные формы, самостоятельная работа, и так далее, но если у вас в этом университете научных исследований достаточно мало – у нас сейчас в университете, порядка 20-25% от бюджета, бюджет позапрошлого года – это порядка 2 миллиардов и 400 миллионов по науке, прошлый год у нас вместе с деньгами министерства – это порядка 3 миллиардов, 680 миллионов мы заработали на науке. Является ли такой университет национальным исследовательским? Нет, однозначно, нет. В мире национальные исследовательские университеты – это там, где науки в бюджете больше половины или значительно больше половины, вот это уже национальные исследовательские. Что это дает? Что это дает отрасли, что это дает образованию? Это дает возможность каждого студента погрузить в научные исследования, дать ему возможность добыть какую-то крупицу знаний, проанализировать ее, проработать на современных приборах, и самое важное, поработать в актуальной тематике, не просто дать ему там расчетный диплом, который двадцать лет дается по одной и той же теме, только цифры меняются, а дать ему возможность самому научиться добывать знания, и тогда мы получим специалиста совершенно нового качества. Если мы, кроме этого, дадим еще ему возможность и знания, и умения создавать собственный бизнес, научим его коммерциализировать те разработки, которые он наработал, или они командой наработали, вот это подготовка специалистов нового качества, инновационное образование, это все можно измерить цифрами, и это можно поставить себе как цель и задачу, к которой нужно стремиться.
Следующий этап развития нашего образования, я считаю, и если мы из названия «национальный исследовательский» превратимся в реально национальный исследовательский, то следующий этап – это бизнес-университеты. Во всем мире их немного, это единицы, но в хорошо развитых странах, технологически развитых странах такие университеты есть. Там образовательная часть, она еще меньше, там и студентов-то, ну, бакалавров, как правило, они уже даже и не готовят, в основном это магистры, аспиранты, ну, там PhD, MBA и так далее, разные формы, разные траектории, но там наука – это основное, и основная составляющая бюджета, Массачусетский технологический, например, у них основное - это миллиарды, десятки миллиардов долларов – внедренческие работы, развитие компаний, это продажа лицензий, патентов, организация производства, сервиса и так далее. Ни одного такого университета в России нет, но я думаю, что у нас реально и национальных исследовательских еще нет. Ну, может быть, можно с какой-то натяжкой назвать, честно скажу, не знаком с такими университетами, с удовольствием бы познакомился.
Реплика. Томский.
Силин. Возможно, я с Томским, сейчас скажу... Вот начинаем сейчас сотрудничать...
Один из инструментов, который государство очень грамотно предложило и создало, это технологические платформы. Технологические платформы, опыт их использования и применения и в образовании, и в науке на Западе есть уже несколько десятилетий, когда Европа стала объединяться, и они поняли, что разные законодательства, разные подходы к финансированию науки разъединяют ее, они стали искать площадки, а где эта наука и бизнес могут объединиться, и создали такой инструмент, технологические платформы.
В 2010 году у нас был объявлен такой конкурс, было подано 250 проектов, это объявляло Минэкономразвития, 250 проектов на технологические платформы, создано 27 технологических платформ. Мы писали по нескольким платформам, но получили статус координатора платформы, которая называется «Технологии добычи и использования углеводородов», и вторая платформа, в нефтяной, скажем так, энергетике, это платформа «Глубокая переработка углеводородных ресурсов». Мы объединились, потому что это единая технологическая цепочка, она в экономике не разделена, мы объединились вместе, и создали Национальный институт нефти и газа. Брали за прообраз французский Институт нефти и газа, и это тоже некоммерческое партнерство, оно создано, учредителями его являются ВУЗы, нефтегазовые ВУЗы, и институт Академии наук, который занимается этой тематикой, ну, отличие сейчас одно, небольшое, но существенное – французский Институт нефти и газа в прошлом году получил 270 миллионов долларов финансирования от государства, и участвовал как акционер в компаниях, порядка четырех внедренческих компаний с оборотом больше там 10 миллиардов евро суммарно. Поэтому проблем с финансированием научных исследований... Вернее, то, что мы считаем проблемами, проблемами для них не является.
Где эти площадки? Вот когда мы говорим про частно-государственное партнерство, где оно может проявиться? Вот мы, такую систему управления технологическими платформами, ее никто нам не написал и не создал, это все мы придумали сами, придумали совместно с Минэнерго РФ, и мы благодарны, потому что на каждом этапе создания техплатформ и создания национального института Минэнерго играло решающую роль, почему? Потому что собрать за один стол наши нефтегазовые компании, а вы знаете, их самостоятельность, она достаточно серьезная, никакой ВУЗ не может, и никакое объединение, никакое там некоммерческое партнерство не соберет. Мы создали наблюдательный совет в этом Национальном институте, и наблюдательный совет возглавляет заместитель министра энергетики, это уже человек, который может пригласить представителей компаний, и они, естественно, приходят. Это ректора всех ВУЗов, которые вошли в учредительство этого некоммерческого партнерства, то представители институтов развития – «Сколково», фонды различные венчурные, и так далее.
Устойчивое словосочетание, которое меня просто уже убивает, что «мы сидим на нефтяной игле». Сегодня уже несколько раз эти цифры приводили, полтора миллиона человек дают 52% ВВП, ну, так слезьте с этой иглы, и давайте... Может быть, «РОСНАНО» нас накормит тогда, что ли, кто даст зарплату преподавателям, врачам и другим бюджетникам? А если взять по наукоемкости, то нефть в тысячу раз более наукоемка, чем любое электронное устройство. Задумайтесь – найти на глубине 3 тысячи метров месторождение, добыть его с использованием сейчас бурения горизонтальной скважины с отводом десять километров, оборудование, модели математические у нас... у нас суперкомпьютеры ничем не заняты, кроме как моделированием нефтяных месторождений, так что более наукоемкое, чем нефть, уголь, чем наше сырье?
Мы очень надеемся, что в рамках тех же технологических платформ и того же Национального нефтяного института будут развиваться. Мы заложили и создание стандартов. Юрий Петрович Сентюрин возглавляет процесс координации нефтегазовых компаний и ВУЗов, эти процессы идут в режиме реального времени. Вот вчера мы с «Роснефтью» встречались, координировали.
Если мы говорим о качестве образования и о погружении студента в научную среду, то эта наука должна быть актуальна. Но у нас какая проблема? Вот смотрите, Минэнерго лишено возможностей и финансировать науку, и организовывать свою отраслевую науку даже, и кадровыми проблемами не занимается, то есть, у Минэнерго это отняли. Кому отдали? Отдали Министерству образования. Хорошее министерство. Замечательное. Когда мы приходим туда за деньгами, они говорят: «Ну, вы-то к нам зачем приходите? У вас же нефтяные компании, вы же самые богатые, уж богаче вас-то нет». А если ты идешь в компанию, компания говорит: «Да вы что, ребята? Меня ободрали как липку, у меня налогов там 60-80%, я-то уже все отдала, государство вас должно финансировать». Замкнутый круг.
И еще есть одна проблема, компании смотрят сейчас на всех одинаково, что российский ученый или производственник пришел, что западный, им все равно, у кого купить, и они выбирают в основном западного. Мы анализировали по пятидесяти ключевым технологиям, которые, если что-то случится, могут остановиться; целые заводы, целые отрасли, по пятидесяти двум технологиям наша зависимость в среднем 64%, где нет вообще нашей науки, где нет вообще нашего сервиса, и это задача стратегическая, задача стратегическая, как нам восстановить или воссоздать вот эти научные школы, эти коллективы в тех направлениях, которые для нас важны в первую очередь.
И вот технологические платформы, мы предполагаем, что это площадки общения бизнеса, науки и государства, на которых, наконец, нам будет поставлена бизнесом задача: «Ребята, занимайтесь вот этими темами, мы их оплатим, мы их купим, мы купим ваши разработки, либо даже на начальной стадии вы сделайте, а дальше надо будет коммерциализировать, вот там поможем», хотя бы эти слова услышать. И для нас важно сейчас услышать, актуальные работы, подо что бизнес будет давать деньги, это очень важно. Потому что, когда мы рассматриваем, например, в Минэнерго на рабочей группе на ФЦП заявки, которые приходят, там приходит иногда такой бред, думаешь – слушай, если ты работаешь, если ты нефтяник или специалист, ты хоть понимаешь, что сейчас в отрасли происходит? Ну, это тоже сложно, так сказать, нигде у нас таких площадок общения нет.
Поэтому первое, что мы сделали, это мы создаем, обсуждаем сейчас с компаниями создание нескольких консорциумов. Каких консорциумов? Ну, есть тяжелый, вот первый консорциум, это единая база по Баженовской свите. Баженовская свита – это такой очень тяжелый геологический объект, где огромное количество нефти, огромное количество запасов, сравнимое, в общем-то, с обычными месторождениями, но никто не умеет эту нефть взять – высокие температуры, тяжелые нефти там, и так далее.
Справочник по наилучшим доступным технологиям. Это тоже всемирный тренд. Ну, не буду вдаваться в подробности, это тоже очень серьезная работа, где мы будем привлекать, на финансирование мы будем привлекать компании, и компании предварительное согласие дали, мы сейчас проговариваем уже договора и юридическое оформление, а исполнители – это ВУЗы в первую очередь, и институты Академии наук. Кроме этого, есть несколько технологий, вот я написал две, есть еще технологии переработки попутного нефтяного газа, они тоже очень интересны, актуальны, мы можем под свои флаги взять большое количество научных организаций.
Почему я все время делаю акцент на университет? Во-первых, во всем мире университеты – это центры науки, нигде там нобелевский лауреат в академическом институте, нет такого вообще понятия, академический институт. Есть только университеты, университеты, которые только дают образование, есть те, которые дают образование, и занимаются серьезной наукой, так вот, там и работают основные мозги и Америки, и Германии, и так далее. Поэтому и здесь такая же схема должны быть. Почему? Есть одно очень серьезное отличие академической науки и вузовской. Вузовская наука сразу включает туда дипломников, аспирантов и так далее, и проводится сразу кадровая подготовка. Если вы разрабатываете самую современную научную разработку, у вас тут же, если у вас нормальная, живая кафедра, у вас тут же пять-шесть человек вы готовите по этой технологии, когда люди проводят исследования и внедряют, и на каждом этапе они в ней участвуют.
Спасибо за внимание. Я надеюсь, что технологические платформы будут таким действенным инструментом по созданию качественной подготовки качественных специалистов.
Серебряников. Спасибо, Михаил Александрович. Вопросы. Пожалуйста, да.
Муж3. Скажите, пожалуйста, вот эти малые инновационные предприятия, которые вы показали в структуре платформы, вот они уже работают, действуют, либо это перспектива? Если действуют, то какие объемы коммерциализации?
Силин. Ну, давайте расскажу. Мне проще всего рассказать про свой университет. Мы сейчас подводили итоги, у нас создано восемь предприятий, два предприятия, одно с оборотом порядка 200 миллионов рублей, это за полтора года, это сервисное предприятие, создано специально под работу на месторождениях «ЛУКОЙЛа». Второе предприятие, с объемом порядка 90 миллионов, это по бурению, по петрофизике одно предприятие, 10 миллионов, и остальные предприятия создавались с разными целями, например, увести деньги из университета, чего мы им не дали, я лично занимаюсь, так сказать, устрашением и мордобитием, и говорю, что «хоть копейку уведете...» Ну, и дальше по тексту.
Серебряников. Понятно. Еще вопросы есть? Нет. Спасибо. Тогда разрешите предоставить слово Марфенину Николаю Николаевичу, профессору биологического факультета МГУ имени Ломоносова. Коллеги, ну, и организаторы нам приготовили какие-то сувениры, поэтому я прошу, не расходитесь, поскольку они будут вручены после этого выступления.
Марфенин. Уважаемые коллеги, я не энергетик, и не имею отношения к энергетической области, благодарю организационный комитет, который пригласил меня для того, чтобы рассказать, поделиться своими соображениями относительно современных проблем образования в целом. Мир находится сейчас на пороге очень серьезных изменений, можно сказать, что уже революция в области образования началась, она происходит так, не очень шумно, но это действительно серьезная революция, которая обернется и достижениями, и потерями. Она связана с тем, что традиционная форма преподавания, я буду говорить не о содержании, а о методах преподавания, традиционная форма преподавания уже не удовлетворяет требованиям времени. Я сам, да и все присутствующие здесь наверняка родились и выросли в системе образования, ну, я точно и родился, и вырос, и прожил свою жизнь в системе образования. И отец у меня, и деды мои получали образование и были славными инженерами. Все мы привыкли поэтому, что наше образование хорошее, идет правильным путем, и все те методы, которые мы используем, это правильные методы, и надо только быть хорошим преподавателем, надо использовать средства, надо, самому развиваться, а уж дальше какой студент есть, такой и есть, приходят лучше студенты, приходят хуже студенты.
Но в последнее время, лет десять уже, эффективность образования стала подвергаться все большему сомнению, по крайней мере, в глазах очень многих моих соратников и в моих собственных. И оказалось, что это процесс, который идет не только в нашей стране, он идет повсеместно, он идет во всем мире. Шведские коллеги говорили о том, что двадцать лет тому назад было 80% мотивированных студентов, а сейчас, спустя двадцать лет, 20% мотивированных студентов. То есть, процесс этот не связан со страной, не связан с отраслью, не связан с уровнем образования, скажем, школьное или вузовское образование, это нечто более общее. И теперь становится понятным, что устарела сама парадигма образования, та, которой мы служили, служим, и которую считаем безусловно правильной. Эта парадигма называется в педагогической науке «репродуктивный метод образования», то есть самое главное – это передача знаний и навыков. И мы оцениваем, все у нас в нашей сфере, в нашем департаменте все построено для того, чтобы обеспечить решение этой задачи. У нас есть учебный план, у нас есть государственный стандарт, у нас есть программы дисциплин, у нас есть разработанная классно-урочная система, у нас есть оценочные средства, и есть критерии оценки эффективности.
Все было бы хорошо, но, к сожалению, достаточно много признаков недостаточной эффективности современного образования. Прежде всего, это недостаточная мотивированность учащихся, это низкая успеваемость, это снижение количества вопросов, которые задаются студентами – ну, я-то на своем веку могу точно это отметить. Это снижение инициативы, причем мало вопросов задают не только какие-нибудь середнячки, но и отличники уже мало задают вопросов. Это схематизированное усвоение знаний, это неуверенность при переходе к самостоятельной практике, и итог тот, что образование недостаточно эффективно.
В чем здесь причина? Я хотел избежать этого, но я вижу, что это неправильно. Я хочу сначала обратить ваше внимание на фундаментальные причины неэффективности образования вообще, и прежде всего школьного образования, с которого все начинается. На школьное образование многие грешат, многие говорят – перегруженность программы, не так преподают, не те учителя, не те школьники, Интернет появился, и многое другое. На самом деле, здесь есть, по крайней мере, шесть фундаментальных причин времени, от которых никуда не деться, и которые надо обязательно принимать во внимание. Главная причина заключается в отчужденности образования от личности учащегося, и это всегда было, это остается, потому что образование решает свою задачу, у него есть время, у него есть задачи, а личность, ну, личность – это тот объект, с которым работают.
Вторая проблема проявляется в нежелании значительной части школьников учиться, и здесь проще всего пояснить на том примере, что сто лет тому назад существовала ясная и понятная поговорка: «Ученье свет, а не ученье тьма». И мне в детстве это было понятно, моим родителям это было понятно, моим уж дедам это точно было понятно, потому что они вышли в люди через высшее образование. Сейчас это непонятно, сейчас это фраза, которую могут повторить, но верят в нее немногие. Поэтому обязательность в те годы, когда она, так сказать, окупалась, издержки окупались выходом в свет, это была, так сказать, такая дверь, проход в лучшее общество. Сейчас перестала выполнять эту функцию, следовательно, обязательность сама по себе становится уже помехой.
Четвертое противоречие связано, прежде всего, с экспоненциальностью, возрастающим количеством знаний. Мы знаем, есть известные исследования на эту тему, возрастает общее количество знаний, информации. Еще двадцать лет тому назад приводили цифры, что за пятнадцать лет удваивается все знание человечества, за сколько сейчас удваивается, я не знаю, но в области образования это имеет свой «хвост». Он заключается в том, что если так много знаний, то и на уровне школы, и на уровне ВУЗа мы стремимся дать все главное. Если мы стремимся дать все главное, то мы стараемся схематизировать. Мы стараемся дать основные законы, у нас уже не хватает времени, особенно в школе, на то, чтобы давать вариации этих законов, как они действуют, эти законы, как пришли к этим законам, какие были мучения на пути к этим законам, есть ли альтернативы этим законам – на это времени уже нет. А если на это времени нет, то эти знания абстрактны, и исходно получается, что как бы мы себя ни тешили мыслью, что мы все дали, на самом деле, это все как прошло, так и ушло, недаром студент говорит, что через сутки он может забыть все, что сдал.
Пятое противоречие определяется нарастающей конкуренцией между образованием в целом, ну, и школой в данном случае, и также средствами массовой информации, Интернетом и так далее, за право передачи знаний. Сто лет тому назад, тем более, двести лет тому назад университет и школа были монополистами в области передачи знаний. Ну, конечно, были книги, были журналы, но разве можно сравнить этот источник информации с современным? Сейчас эта монополия полностью разрушена, и мы вначале только жаловались на это, мы говорили, что Интернет нам мешает, что Интернет отвлекает, что приходят, так сказать, студенты, чего-то нахватавшиеся, ни в чем не разобравшиеся, но это действительно существующее противоречие, и не признавать его нельзя.
И шестое противоречие, которое всегда было, и которое необходимо всегда учитывать, это то, что существует противоречие между стремлением дать образование, то есть развить в области образования студента, и его социализацией. Социализация – это задача возраста, то есть вписывание в коллектив, это вписывание в человеческие отношения, это прописано биологически этим возрастом, и когда мы собираем несколько человек вместе в одном классе, мы провоцируем социализацию, которая стоит на первом месте, а не на втором месте в задачах индивидуума. Следовательно, как только мы создаем группы, мы провоцируем процесс социализации. Дальше мы начинаем с ним бороться, мы говорим: «Не отвлекайся, что ты делаешь, где ты был, почему ты не подготовился?» Но мы сами это создали, и это тоже входит в нашу систему, классно-урочную систему.
Таковы шесть фундаментальных причин кризиса современного школьного образования. Вузовское образование с его проблемами не очень сильно отличается от этих школьных, но, тем не менее. Начнем с переизбытка информации, который осложняет ориентацию и мотивацию, именно ориентацию и мотивацию. Когда информации меньше, то легче выбрать, когда информации слишком много, трудно выбрать, когда не осуществляется выбор, чисто биологически, я биолог, поэтому я и говорю, что я не из этой среды, чисто биологически у любого животного, обладающего высшей нервной деятельностью, наступает ступор, когда ему трудно выбрать, и у него эффективность работы снижается.
Следующая, вторая, причина – излишняя схематизация знаний, о которой я сейчас сказал. Если в школе эта излишняя схематизация знаний еще как-то может быть объяснима, хотя, я считаю, никак ее нельзя объяснять, и она вредит образованию, то в ВУЗе это выглядит страшно. То есть, мы готовим на биологическом факультете МГУ стопроцентно исследователей, даже не в практику, а стопроцентно исследователей. И эти ребята должны обладать достаточно креативным подходом, они должны мыслить, они должны предлагать новое, они должны сомневаться в старом, они должны все подвергать сомнению. И мы сталкиваемся с тем, что не только из школы получаем, но и сами мы утверждаем вот эту схематизацию, которая стопорит, тормозит развитие креативности.
Третья причина – недостаток инициативы, оставленной в учебном процессе студентам. Мы сами оставили очень мало, почему мы мало оставили? Потому что у нас есть учебный план, потому что у нас есть концепция того, что образование должно быть целостным, мы гордимся этим. А если оно будет нецелостным? Если оно будет отрывочным? Рухнет ли подготовка специалистов? Мое мнение – не рухнет, но в данном случае я только хочу акцентировать ваше внимание на том, что инициативы мы лишаем, таким образом, студентов, а инициатива сейчас, получается, в переходе от одной парадигмы к другой, ключевой момент, ключевой.
Четвертая причина – строгая канализация последовательности обучения. Логически она верна, а психологически нет, потому что психологически мы заранее задаем жесткую канву, мы лишаем выбора, мы лишаем сомнений, мы лишаем метаний. Мы практически исключаем все, что ведет к становлению личности, целостной личности, способной действительно творить.
Пятая причина – это снижение социальной роли образования. Ну, об этом нечего говорить, мы и так знаем в настоящее время, что высшее образование сейчас имеет не тот уровень, что в прошлом. Ну, и, конечно, совмещение образование с социализацией, как и в школе, остается проблемой.
Как решаются эти проблемы? Прежде всего, надо определиться с современными целями образования. Что мы все-таки выбираем? Если мы остаемся на позиции того, что самая главная задача передать все основные знания, то есть осветить картину устройства мира, так это назовем, и большинство школьных учителей, так именно и считает, то в таком случае мы остаемся в этой пучине противоречий. Если мы считаем, что главное, это другое – это развитие навыков и стремление к самообразованию, к самосовершенствованию, к изобретательству, способность самостоятельно легко осваивать неизвестную область знаний, что сейчас диктует жизнь, в таком случае нам надо пересмотреть основы образования.
Основные цели образования – выработка у учащихся навыков самостоятельно и достаточно быстро находить необходимую информацию. Всегда ли мы это обеспечиваем? Критически воспринимать информацию, грамотно задавать вопросы – на это не хватает времени. Обнаруживать противоречие и оценивать логичность изложения. Я должен сказать, что готовя стопроцентных исследователей, стараясь подготовить, по крайней мере, из всех студентов исследователей, мы сталкиваемся с тем, что у них не воспитано уважение к происхождению информации. Они практически не умеют цитировать, они практически не понимают, что любая информация ложь, что любой закон великий временен, они не понимают, что это нужно рассматривать критически, а это можно сделать только, если ты опираешься на источник информации. Вот этот источник информации, он отходит на задний план во многих, многих ВУЗах, хотя, на самом деле, к этому надо привлекать внимание буквально с первого дня пребывания в ВУЗе любого студента.
Оценивать степень достоверности информации – это сейчас альфа и омега современного образования специалиста. Если специалист не умеет оценивать достоверность информации, в таком случае, это жертва. Это будущая жертва обмана, это будущая жертва инструкции, это будущая жертва всего, что возможно. Он должен уметь оценивать достоверность, грамотно и обоснованно излагать, передавать информацию.
Вот этот испорченный телефон, который существует при некритической передаче информации, приводит к искажению ее, и специалист обязательно должен научиться мыслить и передавать информацию не как в быту, не как в разговорной сфере, а совершенно по-особому. Это профессиональный стиль передачи информации.
Использовать информацию в практических целях. Если не использовать учебную информацию в практических целях в период обучения, то она оказывается замороженной, и плохо работающей потом.
Ученые, исследующие память, процессы памяти показали, что оказывается (это недавние исследования, очень интересные), для того, чтобы запомнить что-то всерьез, надо знать для чего ты это запоминаешь – ты хочешь это применить. Если ты не знаешь, для чего ты это будешь применять, не так вот абстрактно – пригодится, «а-а вот это мне нужно для того-то». В таком случае у тебя память не вытащит это из мозга. Запоминание и вспоминание – это разные процессы абсолютно, и поэтому надо побеспокоиться о том, чтобы вовремя вспоминалось. А отличники? А отличники хорошо запоминают, и хорошо потом воспроизводят.
Эксперименты показывают – оказывается, они не запомнили не для того, чтобы получить оценку, и поэтому вспомнить могут в ситуации желания получить оценки. И хуже в реальной ситуации, когда требуются эти знания. Это я только цитирую.
Третье – это значительно увеличить возможность влияния на порядок и содержание учебного процесса со стороны учащихся. И тут я подхожу к тем реформам, которые уже начаты, и которые идут во всем мире и у нас они начались, связанные с модульной системой образования, с кредитной системой оценок и так далее.
Весь смысл этой модификации заключается в том, чтобы студенту дать возможность выбирать, выбирать, выбирать и таким образом проявлять инициативу. Можно что-то упустить, какой-то кусок у него из образования улетит, но все окупится его активностью и уверенностью в том, что он хочет получить эти знания.
Следующее – это кардинально изменить отношение к оценке знания и эффективности образования. Мы оцениваем, мы так обучены, мы так и по инерции делаем, оцениваем, прежде всего, точность передачи знания – насколько нам на экзамене, на зачете говорят то, что должны сказать, насколько это точно соответствует лекциям, учебникам. А если цели другие, приоритет способности формулировать проблемы, противоречия, вопросы по существу, приоритет способности решать проблемы на любом уровне знаний, изобретательность и признание законности изъянов знания. Потому что не возможно творческому человеку, который увлекается то одним, то другим, который погружается в суть то одной, то другой проблемы, сдать прекрасно. Я хорошо учился, у меня красный диплом, но при этом все свои, так сказать, оценки низкие, я получил по тем предметам, по которым я увлекся. Потому что, увлекаясь частностью, в чем-то обязательно упускал для преподавателя пересказ содержания.
Это обычная вещь – признание права на ошибку. Мы к ошибке относимся, как к недостатку, а ошибка наоборот, является только началом обучения, началом продвижения вперед. Все наше в жизни совершенствование идет через ошибки. Если ошибок нет, мы никак не можем развиваться. Если студент не делает ошибок, значит, их надо провоцировать, чтобы он из них выбирался, чтобы он умел из этого выйти, ну, и поощрение творческой инициативы.
Какие организационно-методические ресурсы у нас существуют? Конечно, современные ФГОС третьего поколения, которые мы так ругали и я тоже ругал, хотя я сам создавал часть из этих ФГОС в нашей сфере, но, так сказать, корежило вначале. Тем не менее, эти ФГОС третьего поколения отражает тот процесс, который в мире пошел уже раньше нашего. Это означает блочная система учебного плана для выбора студентами дисциплин, использование опций по выбору учащихся.
Что мы имеем на практике? Не только мы, но и в Западной Европе во многих странах и в университетах идут по старинке, то есть, попросту говоря, все усредняют, выбора нет реального, только формально он существует, кредитная система сводится к тому, что большинство курсов с одинаковым кредитом, ну, в таком случае все сводится к нулю. На самом деле кредитная система оценки, это попытка сделать так, чтобы студент мог проявить как можно больше инициативы, самостоятельности.
Конечно, речь не идет о том, чтобы студента бросать на произвол судьбы. Это в таком случае будет провал полный. И плохой университет, плохой институт использует все это так, что вроде он отчитается по всем пунктам – и кредитная система, и блочная система, и скажет: «Ну, что же». Я вот итальянских коллег недавно слышал, по бедности сейчас приходится действовать так – если так, мы урезаем обязательные часы, оставляем на самоподготовку, одна четверть обязательных, три четверти на самоподготовку и это притом, что сама самоподготовка не обеспечена.
Мне вспоминается другой опыт. Еще двадцать лет тому назад в Соединенных Штатах Америки, когда я смотрел, как работает их система, двадцать лет тому назад тогда мы об этом не думали, меня поразило, и я не совсем понял даже, не оценил тогда то, что происходит. Когда все занятия в одном из лучших университетов Соединенных Штатов Америки шли до 12 часов, с 9 до 12, а дальше идут самостоятельные работы. Но где? Эти самостоятельные работы идут в подготовленных лабораториях, где они пропадают по 10 часов, идут в библиотеках, полностью обеспеченных, тогда еще, доступом, и притом, что профессора и преподаватели интересуются не потом, когда они придут в аудиторию, что они подготовили, а по мере прохождения. То есть вот в эти часы преподаватель посещает, смотрит и библиотеку, и лабораторию, или находится где-то рядом, не обязательно около одного студента.
Информационные возможности – Интернет, это тоже наш колоссальный ресурс, и я должен сказать, что читая довольно сложный курс сейчас у себя на кафедре, спецкурс, я рискнул на такой эксперимент. Я в первый раз молодым преподавателем его попробовал по общему курсу, и он прошел, это было давно. Сейчас я решил попробовать то же самое по спецкурсу. Я говорю, чему будет посвящена следующая лекция, кратко говорю, какие вопросы ключевые и прошу студентов подготовить эту лекцию. В следующий раз мы встречаемся, и начинается с того, что они мне излагают все то, что я им должен был изложить, а потом я их корректирую, дополняю, развиваю дальше. Эта система работает, я думаю, что она еще не очень совершенна, но это дает потрясающий переход к активности у студентов и меняет всю атмосферу обучения.
Дистанционные формы обучения. Ну, что же, в начале, когда они возникли, я был одним из противников и тоже считал, что это профанация, но постепенно я изменил свое отношение и понял, как их использовать. Вообще говоря, все, как использовать. Если мы используем честно, то дистанционные формы обучения дают колоссальные возможности, которые могут усиливать инициативу.
Я перебрал свое время, поэтому не буду показывать конкретные примеры противопоставления репродуктивного подхода и творческого обучения. Могу только завершить следующим, что все то, о чем я рассказал, это не новость. Это идет в разных университетах мира и началось еще двадцать лет назад. Сейчас это очень в разной степени находится. Во многих университетах это находится на таком же отсталом уровне, как и было раньше, ничего нового не произошло. Кто-то побывал в одном ВУЗе, скажет: «Да что там? Там все, то же самое, что и у нас». Да, таких полно.
Но дело в том, что идет колоссальная селекция. Сейчас идет конкуренция жесточайшая в сфере высшего образования за то, где будут учиться студенты. И это потому, что возникли дистантные открытые способы образования. Получается, что любой человек, где бы он не находился, в скором времени выберет – я хочу учиться в Оксфорде. Только язык его может сдержать. Или «я хочу учиться только в МЭИ и ни в каком другом», и он придет в МЭИ, если это ему понравится. Поэтому конкуренция очень жесткая, об этом поняли, уже давно поняли, и сейчас стараются менять образование и ставить новые парадигмы.
Европейское сообщество в 2005 году приняло стратегию. Стратегия была задана не педагогическим сообществом, они была задана политической сферой, и называлась «Образование для устойчивого развития». Вот эта стратегия «Образование для устойчивого развития», меняет приоритеты официально, то есть, это стратегия ООН, мы ее подписали, мы практически официально идем по этому пути. И там черным по белому записано – среди всяких вопросов, прежде всего экологических, и связанных с взвешенным использованием окружающей среды, написано, что надо переходить от обучения... от преподавателя к студенту, к партнерскому обучению на равных.
Поэтому, я не буду дальше цитировать, но суть понятна. Сейчас завершается десятилетие «Образования для устойчивого развития», которое закончится в 2014 году, и таким образом, мы станем свидетелями через два года, к каким результатам это придет. Благодарю за внимание.
Серебряников. Спасибо вам большое. Пожалуйста, вопросы, если есть. Нет вопросов. Очень интересно, полезно. Спасибо.
Коллеги, на этом выступлении мы закончим нашу работу по существу. Мне кажется, что было достаточно интересно послушать друг друга, понять, может быть, в некоторой степени. По крайней мере, сегодня мы поняли как Министерство энергетики подходит к вопросам работы с кадрами, какие здесь намечены цели. Конечно, нам, может быть, хотелось здесь больше услышать представителей непосредственно отрасли, и с ними в большей степени обменяться мнениями о том, как мы работаем. Так, в основном, мы слушали представителей образовательного сообщества, и вот эту связь, мне кажется, в дальнейшем нужно каким-то путем усиливать.
Мы договорились, что некоторый обмен мнениями в конце немножко сделаем, поэтому давайте очень в кратком виде. Вы хотите выступить? Ну, давайте кратко.
Муж1. Еще раз, займу несколько минут. Вот как раз я сегодня опять увидел, что здесь у нас только учебные заведения, энергетиков-то нет на самом деле. Мы с той же проблемой долго сталкивались и в Сибирском федеральном округе.
И вот 24 апреля, мы собираем 12 крупнейших предприятий Сибирского федерального округа, и ректоров, и деканов энергетических факультетов у себя в Новосибирске, четырех основных – Красноярск, Томск, Иркутск и Новосибирск, и будем смотреть кому, что надо-то на самом деле. Потому что вот здесь прекрасные работы, что представлены, а мы только друг другу их рассказываем и все, а энергетиков нет.
Я еще раз хочу призвать, чтобы Министерство энергетики и сами ВУЗы обращались и к некоммерческим организациям, которые обязаны, помогать и тем, и другим, для того, чтобы мы взаимодействовали. Спасибо.
Серебряников. Это очень правильное замечание. Пожалуйста.
Муж2. Конечно, мне не удалось сделать свое сообщение и мой доклад, но, тем не менее, значит, слушая наших коллег, к сожалению, я хотел бы обратиться к аудитории. Кто здесь присутствует из кадровых служб энергетических компаний?
Сергей Владимирович, мы поговорили о своих проблемах, и мы слушали друг друга, но не больше. А нас не слышит энергетическое сообщество, для которых мы действительно...
Сергей Владимирович. У нас все Министерство здесь, не надо.
Муж2. Нет, я понимаю, что здесь министерство есть, но сегодня энергетические компании, они самостоятельно работают, поэтому и возникают проблемы у нас с точки зрения обратной связи, для кого мы готовим. Если раньше у нас действительно была обратная связь, и мы знали, какие компетенции нужно, безусловно, развивать и давать специалисту профильной компетенции, то сегодня, мы это не услышали ни от Министерства, потому что пока еще готовятся только стандарты, а уже мы перешли на новые уровни подготовки. К сожалению, вот опять негативный опыт.
Серебряников. Надо было бы наоборот.
Муж2. Да-да-да, к сожалению, так. Есть еще одна огромнейшая проблема, как у энергетического сообщества, так и у вузовского сообщества – это воспроизводство кадрового потенциала.
Коллеги, что в компаниях средний возраст запредельный, что в ВУЗах – то же самое, и никто об этом не думает, о воспроизводстве кадрового потенциала. К сожалению, возраст в ВУЗах профессора, омоложение... Сергей Владимирович, вы, как ректор, то же самое, понимаете задачу. И сегодня нас Министерство еще больше в тупик ставит, это та проблема, которую они хотят нам навязать – норматив на подготовку специалистов по договорам, то есть не выше того, что нам дают из бюджета. Если это так, то мы тогда вообще не привлечем ни одного молодого преподавателя. Вот такая проблема существует, и мы должны задуматься все на предмет воспроизводства кадрового потенциала, потому что скоро просто этого студента некому будет обучать. Безусловно, существует такая вот проблема.
Смирнов. Я буквально хотел прокомментировать, и, в общем-то, доложить аудитории о том, что в Министерстве энергетики создан кадровый совет, мы проводили и кадровую конференцию, и вот, в рамках работы и кадровой конференции и кадрового совета, мы, в основном, предлагаем выступать руководителям кадровых служб энергетических компаний. Эта работа была начата еще в июне, в рамках Международного экономического форума в Санкт-Петербурге. Может быть, формат этой конференции именно не был поставлен в таком плане, или организаторы тут не доработали, когда не смогли привлечь соответствующие кадровые подразделения. А в целом, обмен информацией, обмен мнениями идет достаточно позитивный, и я так думаю, что на федеральном уровне, руководители федеральных исследовательских научных образовательных центров, принимают участие в кадровом совете, и мы здесь не видим каких-либо других препятствий. Всегда они у нас открыты и публикуются на официальном сайте информация о том, когда они происходят. Все, кто желает, мы готовы, чтобы они там тоже присутствовали и слушали, и бизнес. Еще раз хочу сказать, руководители кадровых служб энергетических компаний рассказывают свое видение и свои потребности, в том числе, тут озвучивают.
Поэтому я приглашаю: смотрите официальные сайты Министерства энергетики, у нас Александр Владимирович Пекарников, который сегодня и делал доклад, он в полном объеме отвечает за взаимодействие с ВУЗами, в том числе, в рамках подготовки всех программ, которые ведутся по линии государства, и по линии корпоративного сектора. Поэтому вот здесь мы открыты и, пожалуйста, никаких препятствий в этом вопросе нет.
Много выступало, есть у нас представители регионального сообщества образовательного, научного, есть у них региональные соответствующие органы исполнительной власти, это в рамках и министерств, и департаментов, и энергетической направленности, и образовательной направленности, просите, обращайтесь к ним, чтобы они создавали, как в нашем министерстве, кадровые советы, пусть встречаются, пусть приглашают. Вот Сибирь, я слышал, что они именно такую схему выбрали, наверное, там инициатором не региональная власть выступила, а сам университет выступил, но в любом случае, это полезно.
Все зависит от личности. Глубокое мое убеждение, если личность заинтересована, если руководитель заинтересован, если региональный руководитель заинтересован, он будет собирать, есть университет, есть те люди, которые заинтересованы и стараются. Более активной должна быть позиция все во всем, поэтому тут должно быть обоюдно. Никто сейчас кого-то специально куда-то тянуть не будет, но везде нужна своя инициатива.
Вот это, буквально, моя короткая реплика на то ваше выступление. Спасибо.
Серебряников. Коллеги, я понимаю, что это, наверное, беда, что так получилось. Мало действительно представителей тех организаций, которые работают в энергетическом секторе, в добывающем, в электротехническом, хотя у нас почти все заседание просидел руководитель «Schneider Electric », были и другие, я видел. Наверное, не нужно из этого делать какую-то большую трагедию, мне кажется, даже в том, что мы послушали друг друга, обменялись мнениями, мы сверили свои ведь действия в том вопросе, который был обозначен в этой конференции.
Я вам скажу, что много интересного и для себя вынес в постановке тех вопросов, которые вы ставили. Мы никогда не будем семи пядей, и всегда будем друг друга слушать, будь то в МГУ, МЭИ, в Томске, где-то еще. Это очень хорошее место, причем мы сегодня в одной сфере работаем, но в то же время, в отличающихся условиях. Мы затронули и вопросы педагогики, экономики, сертификации, техники, просто образовательных технологий. То есть, мне кажется, что все равно беседа друг для друга, она оказалась полезной, в большей или в меньшей степени, но, тем не менее, мне кажется, это так. И я убежден, что присутствие Владимира Витальевича, его коллег здесь, действительно внесет определенные изменения в те действия, которые будет принимать Министерство энергетики.
Действительно прошла даже не одна, а две конференции. С каждым разом мы все лучше и лучше себя там чувствуем, друг с другом, тоже ведь все не сразу дается. И думаю, что организация конференции в рамках форума, это тоже такой значительный и хороший шаг в направлении взаимодействия.
Но теперь разрешите мне по поручению программного комитета вручить дипломы. Я посмотрел, я некоторых коллег не знаю, они в программе обозначены, поэтому я буду называть тогда по фамилиям, если есть, мы вручим, если нет, то я вижу тут, например, есть проректор и ректор, я тогда и ректору отдам и так далее. Хорошо?
Ну, по порядку, как лежат:
Афанасьев Валентин Яковлевич, проректор по научно-исследовательской деятельности Государственного университета управления. Медаль вот такая и диплом.
Силин Михаил Александрович, тут где-то еще есть Мартынов.
Абдуллазянов Эдвард Юнусович, исполняющий обязанности ректора Казанского Государственного энергетического университета.
Боровиков Юрий Сергеевич, проректор, директор Энергетического института Томского политехнического университета. Нет
Николай Николаевич Марфенин, только что он выступал, все, зачитывать не буду, спасибо за участие.
Александр Сергеевич Федулов, тоже выступавший.
Сергей Васильевич Мещеряков.
Маргарита Михайловна Редина. Спасибо за ваше участие.
Андрей Владимирович Корчак.
Александр Владимирович Пекарников.
Павел Васильевич Росляков.
Егорычев Олег Олегович, первый проректор, профессор Московского государственного строительного университета.
Ольга Владиленовна Макашина и одновременно Тютиков Владимир Валентинович, как я понимаю, проректор, соавтор,
Афанасьев Георгий Эдгарович, руководитель некоммерческого партнерства «Экспертный клуб промышленности и энергетики».
Спасибо большое.
Епишов. Уважаемые коллеги, позвольте мне от имени организационного комитета нашего форума вручить диплом Сергею Владимировичу Серебрянникову, и поблагодарить его за большую работу, которая проделана была в процессе подготовки и сегодня.
Я хочу сказать, коллеги, это большое дело, поверьте мне. Несмотря на то, что нас мало, «ТЭК России в ХХI веке» настойчиво будет продвигать приоритет образования, поворот нашего развития, когда человеческий капитал будет много значить. И такие встречи будут содействовать этому результату. Спасибо большое.
Серебрянников. Спасибо большое. Всем успехов, удач в работе. До встречи |
